– Сколько? – спросил адвокат, доставая бумажник.

– Восемьдесят пять долларов.

Мейсон в удивлении посмотрел на женщину.

– Конечно, это не половина того, что я плачу за квартиру, – быстро продолжала Этель Белан, – но мы договаривались на эту сумму.

– Я понимаю.

Мейсон вынул пятидесятидолларовую купюру, три десятидолларовых и одну пятидолларовую и протянул деньги Этель Белан.

– Я представляю клиентку, и мне придется показать что-то, подтверждающее расходы. Не станете ли вы возражать, мисс Белан?..

– Нет, конечно нет.

Женщина достала листок бумаги и написала на нем:

Этель Белан расписалась внизу и передала листок Мейсону.

Адвокат положил его в карман и с серьезным видом обратился к секретарше:

– Делла, возьми, пожалуйста, сумку, а я понесу оба чемодана!

Этель Белан больше не могла сдерживать свое любопытство.

– Я не понимаю… как вы проникли сюда, – призналась она.

– После того как дежурный позвонил вам, мы поняли, что не можем рассчитывать на его помощь.

– Но вы… ведь не про меня спрашивали?

– Адвокату следует быть исключительно осторожным и осмотрительным, мисс Белан.

– Понятно… Надеюсь, мистер Мейсон, вы и в отношении меня, вернее, моей связи с делом, проявите те же качества. Я занимаю важный пост в одном из универмагов в центре города. Сегодня у меня выходной. Вам повезло, что вы застали меня дома.

– А вам, наверное, не следует никому упоминать про наш визит.

– Как вы вынесете эти вещи? – поинтересовалась Этель Белан.

– Не беспокойтесь, я все устрою. Пошли, Делла. Мисс Белан, подождите, пожалуйста, минут пять и только потом спускайтесь.

Хозяйка квартиры взглянула на часы:

– Простите, мистер Мейсон, но я не могу здесь дольше задерживаться. Я спущусь на… О, понятно, вы воспользовались грузовым лифтом!

Мейсон кивнул.

– Вы, конечно, и обратно пойдете тем же путем, – продолжала Этель Белан. – Спасибо, мистер Мейсон.

Женщина протянула ему руку, улыбнулась, потом пожала руку Делле Стрит, вместе с ними вышла из квартиры, закрыла дверь и направилась к пассажирскому лифту. Мейсон и Делла Стрит завернули за угол к грузовому.

– Думаешь, она что-нибудь скажет дежурному? – спросила Делла Стрит.

– Понятия не имею, но теперь багаж у нас. Он определенно принадлежит Элеоноре.

Секретарша глубоко вздохнула.

– Боже праведный! У меня до сих пор кружится голова. Как я удивилась, узнав, что Этель Белан – это не Сьюзен Грейнджер и… ты понимаешь, что я имею в виду. Ну и блеф ты придумал! Я с трудом сдерживалась, когда ты совершенно спокойным тоном спросил ее про плащ, а потом про вещи Элеоноры.

– О плаще я быстро догадался. Сейчас у нас стоит засуха, и, собираясь куда-то две недели назад, Элеонора не стала бы брать с собой плащ, в особенности теплый осенний, в котором ее нашла полиция. Если бы она и брала плащ с собой, то предпочла бы какой-нибудь легкий и складывающийся таким образом, чтобы практически не занимать места.

– Но зачем Элеоноре было раздеваться в квартире Этель Белан, надевать плащ, отправляться в парк и устраивать танцы при луне? Почему Этель Белан дала ей его…

– Она могла и не давать, – перебил Мейсон. – С таким же успехом Элеонора могла просто снять его с вешалки, не спрашивая разрешения. Мы знаем только одно: эта вещь принадлежит Этель Белан. Больше она нам ничего не сообщила.

– Да, ты прав, – согласилась Делла Стрит.

– Конечно, она предположила, что нам все известно. Обрати внимание на то, что эта квитанция покрывает арендную плату с шестнадцатого по двадцать третье августа. Сегодня у нас семнадцатое. Этель Белан строго следит за финансовой стороной дела. Она взяла арендную плату за неделю, следовательно, можно прийти к выводу, что договор вступил в силу или второго августа, или девятого и оплата вносилась раз в неделю.