– Что желаете? Глинтвейн или «кошмарный сон» со льдом и анчоусом?

– «Стоки марсианской помойки» и, если можно без корицы.

– Сделаем, барышня! Действительно, какая корица в помойке? Еще могу рекомендовать алкогольную смесь «промзона» по старо-земному рецепту.

Ящерица, чьими предками были чересчур разумные создания, принялась с таинственным видом потягивать коктейль из прямоугольного стакана, имитирующего древний контейнер для мусора. У нее секретная встреча, совсем как у героинь любимых книжек! И наряд она подобрала самый подходящий. В таком никто даже не подумает, что она здесь для того чтобы обсудить ход расследования. И никто даже не станет обращать на нее внимание, ведь она здесь не для того, чтобы заводить новые знакомства.

Но вскоре Полиария убедилась, что ее присутствие и тем более ее одежда вовсе не остались незамеченными. Даже более того.

Хуже места не придумаешь – самая паршивая забегаловка опасного района. Ладно хоть не кружечная для гумусов и не кондитерская, где сплошные миллионерские дочки. Хотя чего еще ждать от перепончатого недоразумения?

Снова кем-то вырядилась. Без этого ей совсем никак. Но в древних книгах все понятно: маскировка, с целью эффективного выполнения поставленной задачи. А эта недотепа действует, будто ей, наоборот, поручили организовать беспорядки, переходящие в локальный конфликт. Вот как в тот раз – заявилась в шортах из металлоткани. В салон игровых автоматов. Результат: салон разнесен на атомы. Сперва насмерть передрались три группировки, торгующие веселящими конфетами. Потом хранители порядка подключились… И все потому, что некоторые головой не думают. А если и думают, то совсем не о том. Про ее боа из светодиодов, которые носят только девушки для развлечений, и жилетку – познавательный знак комнатных революционеров – даже вспоминать неохота.

Вот и она. Сыщица, называется. У стойки на самом виду, пьет какую-то дрянь. А потом ей оба желудка промывай. Что теперь нацепила? Конечно: платье «леди в футляре», ничего лучше не придумала! Это как в балахоне сокрушителей устоев впереться на заседание комитета по морали и нравственности.

Заметила, на сережку-передатчик показывает. Конечно, все кафе должно быть в курсе. Еще и говорит по нему в открытую, сколько раз объяснять надо! Хотя, пускай, обстановка вроде безопасная…

– Привет! Я тебя вижу! Подсаживайся, только не показывай, что мы знакомы.

– Не учи крабопаука клешнями щелкать! Что опять за карнавал? Попроще что ли одежку не могла найти?

– Ты думаешь, я все время должна одеваться просто? А если мне когда-нибудь захочется чего-нибудь непростого?…

… – Такая клевая цыпочка и скучает! Ну, у тебя и прикид! Кого грабанула?

Тощий серовато-бледный индивидуум несколько раз обвил ногу вокруг соседнего барного табурета и, раскачиваясь всем телом, в упор уставился на привлекательную соседку.

– Я не скучаю, сейчас подойдет мой парень, – поспешно заговорила та, чувствуя, что при одном взгляде на неожиданного собеседника возникает ощущение, будто в горло только что соскользнуло несколько порций основательно прокисших роллов. – А моя одежда мне очень нравится, если бы она мне не нравилась, я бы ее не надела…

– Да я ничего, понтовые шмотки, глянешь – сразу так и вставляет. Пойдем что ли, оттопыримся?

С этими словами обитатель городского дна совершил колебательное движение всем туловищем, что могло означать целый спектр разнообразных удовольствий от «потанцуем» до тех, что могут вызвать интерес у хранителей порядка.

– Говорю же, сейчас человек подойдет…

– Так он у тебя, что, гуманоид? – С презрительным шипением ухажер высунул изо рта длинный раздвоенный язык и ловко стянул им засахаренную муху из вазы за спиной у бармена. – Забей, это не круто! У меня папаня с Фиты-У, сечешь? Вот хочешь, прямо сейчас узлом завяжусь?