Займусь рыбалкой.

– Хотите с ними поговорить? – предложил Бун, съезжая на основную дорогу.

– А? С кем? – отвлеклась я от телефона.

– С бегунами.

– Позже, сперва навестим мать Андрэ, – решила я и начала писать ответы.

 И с трудом успела, потому что добрались мы быстро. Через пять минут машина затормозила возле очень скромного домика в бело-голубых тонах. Это был типичный tiny house в один этаж, обшитый сайдингом, с узкими прямоугольными окнами и такой же дверью, которой мог воспользоваться только очень некрупный человек. Вокруг дома были расставлены горшки с цветами, некоторые из них казались едва ли не больше самого дома. Все растения были ухоженными, прекрасно росли и радостно цвели. Было заметно, что хозяйка не жалела времени и сил на свой цветник.

– Небогато, – оценила я, выбираясь из машины.

– После смерти мужа Тоня унаследовала одни долги, о которых узнала в день похорон, – пояснил Бун, вставая рядом и вместе со мной рассматривая дом семейства Гилрой. – Тэд был хорошим парнем, но рисковым. Несколько раз пытался построить собственное дело, однако каждый раз прогорал.

– Причины? – спросил Майерс, поправляя длинный ремень наплечной сумки.

– Первый раз переоценил собственные возможности, открыл ресторан, не имея ни опыта, ни знаний. Предприятие, как и ожидалось, быстро стало убыточном. Он побарахтался некоторое время, но через два года сдался. Потом занялся обработкой древесины. Вроде начиналось всё неплохо, но грянул кризис. Заказчики разбежались, финансирования не хватало. Инвесторы считали нишу убыточной и не желали вкладывать деньги, а без них выжить стало практически невозможно. Не став ждать, Тэд закрыл фирму. В последний месяц он не смог оплатить даже аренду мастерской. На третий раз Тэд решил сделать ставку на транспортный сектор, арендовал пару грузовиков, попытался раскрутиться на доставке крупногабаритных грузов. Но с самого начала всё пошло наперекосяк. Случилось несколько аварий, сорвались договоры из-за нарушений сроков поставок, конкуренты подсуетились и переманили почти всех клиентов. Один из грузовиков пришлось сдать на металлолом, второй продать, чтобы покрыть выставленные штрафные санкции. От навалившихся проблем Тэд начал сильно болеть. У него и так был диабет с детства, но третья неудача подкосила парня окончательно. Сердце не выдержало.

– Какая-то беспросветная полоса невезения, – заметила я.

– Я тоже так подумал, – согласился помощник шерифа. – Когда Тэда похоронили, Тоня продала их единственную ценность – дом, доставшийся ей от родителей. Закрыла все долги, а на остаток купила этот скворечник. Не знаю, как они вдвоём с Андрэ здесь жили. Для одного-то человека места мало.

– Может быть, потому Андрэ и начала сбегать? – равнодушно проронила я.

 Белая дверь с коричневыми стёклами распахнулась, и нам навстречу выбежала женщина, на ходу обуваясь. Она была невысокой, хрупкой, кажущейся слишком молодой, чтобы иметь дочку-старшеклассницу. Но вот она подошла ближе, и я увидела следы времени на её уставшем и невыспавшемся лице. Скорее всего, последние ночи она провела, ожидая возвращения своего ребёнка.

 Но Андрэ больше никогда не вернётся домой.

– Здравствуйте, – поздоровалась я, когда Тоня словно на крыльях подлетела к нам.

– Здравствуйте, – выдохнула она и повернулась к помощнику: – Вы нашли её? Вы нашли Андрэ?

 Бун замялся и опустил глаза, комкая в руках форменную фуражку.

– Тоня…

– Миссис Гилрой, – вступила я. – Меня зовут Самира Рид, этой мой напарник Гэри Майерс, мы федеральные маршалы из девятого отдела.

 Не многие на слух узнавали фразу «девятый отдел», хотя о нас регулярно говорили в новостях. Порой даже чаще, чем о звёздах поп-индустрии.