Мужчина вынул из кармана уже порядком измятый платок и начал прикладывать ко лбу. Ему бы бросить всё это и сходить к врачу, здоровье у шерифа явно шалило.

– Нет, – признался он, отстранённо рассматривая алтарь за спиной Майерса, частично прикрытый пушистыми лапами кедра. – Не смог, если честно. Тоня так плакала… Она и позвонила-то, чтобы попросить отыскать дочь. У меня язык не повернулся сказать, что она её больше не увидит.

– Ну, почему же, – меланхолично заметил Майерс, всё ещё увлечённый фотоаппаратом. – Увидит. На похоронах.

 Мы трое синхронно повернулись к нему и созерцали невыразительный профиль моего напарника долгую минуту, пока он соизволил заметить наш коллективный безмолвный упрёк.

– Что?

– У тебя эмпатия на уровне камня, – произнесла я вслух то, о чём думали все. – Ладно, нам нужно поговорить с матерью Андрэ. Где мы можем её найти?

– Тоня держит небольшой магазинчик, продаёт всё для кройки и шитья, и сама шьёт, берёт частные заказы, – засуетился шериф, которого обрадовала перспектива избавиться от удушающей обязанности общаться с убитыми горем родственниками. – Вы поедете на своей машине?

– Нет, – я вздохнула, засовывая руки в карманы куртки. – Наша машина уехала за криминалистами, чтобы доставить их сюда. Мы с ним, – взмах рукой на напарника, – временно безколесные.

– Я вас подвезу, – отважно вызвался помощник шерифа, который успел успокоиться и вспомнить о названии своей должности. Радовало, что даже в таком захолустье имелись люди, для которых это было не просто словом.

– Спасибо, – признательно улыбнулась я.

 И мы поспешили в обратный путь. Когда ступили на тропу и начали спуск, я засекла время.

 Я, Бун и Майерс следовали друг за другом на некотором расстоянии, двигаясь в глухом молчании, подчёркиваемом шелестом под ногами и вскриками редких птиц. И даже в такой компании, где как минимум двое могли постоять за себя, находиться на горе было неуютно. Преследовало ощущение, словно за нами наблюдают, но как бы я ни вертела головой, ни в одном из кустов не прятался маньяк-убийца.

 Когда добрались до дороги, где у обочины стояли припаркованными несколько полицейских машин, я громко объявила, сверившись с положением стрелок на часах:

– Семнадцать минут. На спуск у нас ушло семнадцать минут быстрым шагом. А мальчишки, обнаружившие труп, бежали. Значит, должны были преодолеть это расстояние примерно в два раза быстрее.

– Думаете, они причастны к смерти Андрэ? – сухо поинтересовался помощник, распахивая дверь у водительского сидения и жестом приглашая нас с Майерсом в свою машину.

– Думаю, что они рассказали не всё, – сдержанно ответила я, проверяя свой телефон на предмет новых сообщений.

 Таковых обнаружилось пять штук.

 «Мы ещё увидимся? Я соскучился» от парня, чьё имя я не помнила и вспоминать не собиралась.

 «Ты не знаешь адрес ближайшего монастыря?» от Пэйтон, моей подруги, которая, видимо, в очередной раз разочаровалась в мужчинах и находилась в поисках нового смысла жизни. Шестой раз за неделю.

 «Ширли опять ничего не ест. Мне кажется, ей не нравится новый корм. Завтра куплю другой» от Кэтти, соседской девчонки, присматривающей за моей кошкой.

 «Будь осторожной. Не лезь, куда не просят. Помни о правилах» от Лестера. Видимо, Майерс уже успел ему сообщить о нашей скверной затее.

Лестер был секретарём и по совместительству племянником Бриджит. Последняя заменяла босса в часы его отсутствия, которых в последнее время становилось всё больше. Бриджит была ушлой, хваткой и активной женщиной сорока лет, и умела производить на людей такое впечатление, что потом они больше всего на свете желали никогда с ней не встречаться. А ещё она метила на место главы нашего подразделения и даже не пыталась это скрывать. В день, когда Бриджит займёт кабинет директора девятого отдела, я уволюсь с работы.