– Что это?

Галарий вновь не обернулся и продолжал заниматься своей лошадью. Обе кобылицы были чем-то напуганы или встревожены, переступаясь с ноги на ногу. Рыжий пытался их успокоить.

– Провиант, – ответил Галарий. – В золе от костра лежит репа и гуснус, положи их в суму. В суме есть вяленая крольчатина.

От одной только мысли о том, что лежит в этом махровом мешке, у Флавина потекли слюни, он теребил в руках заветную сумку с нормальной едой.

«Боги, всемилостивые!», – взмолился Флавиан, чувствуя, как скручивает об голода его живот. «Сколько же я не ел?»

Тогда ему казалось, что он самый счастливый человек на земле. А что еще надо человеку, кроме как поесть и дышать вольным воздухом, пусть даже пропитанным болотной вонью? Он проклял свое тюремное заключения, вспоминая куски засохшего хлеба и чашу мутной, отдающей тиной воды. Пастух уже хотел было приступать к трапезе, однако, всю эту идиллию развеял рыжебородый.

– Запрыгивай на лошадь, поешь по дороге, – ответил он и кивнул головой в сторону ездовых животных. – Что-то пугает их.

Флавиану пришлось отсрочить свой скромный пир, он не стал возражать своему спасителю. Почему-то ему казалось, что если Галарий говорит сделать так, то сделать это необходимо. Кажется, он начал доверять этому человеку. После того, что случилось в Диньере, после того, как Галарий показал свое мастерство владения мечом, он казался Флавиану настоящей глыбой и авторитетом.

Путники тронулись в путь. Рыжебородый по-прежнему был немногословен, однако сумел обрисовать блеклыми грязными красками картину того, через какую местность они должны проехать, чтобы попасть в Верхние Руды. Им предстоит преодолеть густой низменный лес, растущий в болотистых топях, где водятся только лягушки и пробужденные от зимней спячки комары. Галарий сказал, что большая часть снежного покрова растаяла, и поэтому может быть, что некоторые тропы могло затопить. Флавиан понимал, что в этом случае, им придется бросить лошадей, и искренне не желал этого. Почему-то он привязался к своей лошади. Она чем-то напоминала ему Звездочку, скорее всего своим мягким характером и любопытством к окружающему миру.

Там, где тропы были прямыми, а местность была благосклонна к всадникам, Флавиану удалось закинуть себе в рот тушеную в углях репу и тогда она показалась ему пищей богов. Добравшись до вяленой крольчатины, пастух закрыл глаза от удовольствия и мысленно перенесся в беззаботные дни на склоны Пятихолмия. Крольчатина была жесткой, и Флавиан разгрызал мясо, словно дракон, пировавший северными мамонтами, репу же и другую зелень, он вовсе не пережевывал, глотая куски целиком.

После такого сытного обеда, пастуха начало клонить в сон, и чтобы избежать казуса, он решил разговорить своего спутника.

– Так куда мы направляемся? Что это за Верхние…?

Галарий ехал первым, аккуратно выбирая дорогу среди этой болотистой местности. Поэтому вполне могло быть, что он не расслышал вопрос Флавиана, однако, спустя некоторое время, он все же ответил пастуху.

– Руды, – сухо ответил рыжебородый, и на этом весь разговор мог бы закончиться, если бы Флавиан не подбросил бы дров в огонь.

– Почему именно туда? – несмотря на то, что спать на жесткой и холодной земле удовольствия не принесло, по крайней мере Флавиан чувствовал себя намного вольготнее, чем в темнице. – Там безопасно?

Совсем недавно, лошади нервничали и били копытами, сейчас же они шли спокойным и размеренным шагом. Пастух не понимал до конца как управлять лошадью, но несмотря на это, держался в седле уверенно, поглядывая под копыта лошади. На такой узкой и скользкой тропе повсюду были небольшие, но глубокие ямы, наполненные зловонной жижей, коряги давно погибших деревьев и корни, торчащие на всем пути.