Однако, это отдельные истории о приключениях на море и на суше. Но вполне реальные.

Пока же об одной, очень даже неординарной встрече, которая оставила в душе Егора трепетные воспоминания, с неприятной дрожью во всем теле так до конца и не осознанных реалий произошедшего.

Дня через три дополнительного срока отсидки на спасательной станции Егор решил встряхнуть уныние. Когда расплавленный желток солнца закатился за край чёрной сковороды моря, с наступлением синих сумерек он облачился в резиновые латы гидрокостюма, нацепил акваланг и прочие принадлежности легководолаза, смело и безрассудно, в одиночестве, нарушая всяческие правила техники безопасности, отправился в ночную, подводную прогулку по ближайшей акватории.

Словами трудно описать восторг, трепет и ужас, охватывающий одинокого пловца, в синей мгле безмолвия среди чёрных монстров обломков скал волосатых от зеленоватых, призрачных водорослей. Это надо пережить самому. Привыкнуть к этому невозможно. Каждый раз переживаешь всё новые и новые ощущения. После первой ночной прогулки Егор несколько обвыкся. При втором ночном погружении различал, если переворачивался и плыл под водой лицом вверх, сквозь мерцающее синее ломкое зеркало обратной поверхности воды яркие звёзды, неполную луну и даже размытый посверкивающий пояс Млечного пути.

Иногда мимо проскальзывали крохотные чёрные торпеды – кефали. Медлительных, сонных подводных верблюдов – горбылей можно было тронуть рукой. Тогда горбатые толстяки лениво виляли хвостами, исчезали в чёрной мгле. Юркие, пёстрые морские окуни были прекрасными подводными охотниками, даже ночью шустро гонялись за мелкой рыбёшкой.

Когда мимо, совсем рядом с подводным пловцом скользнула огромная черная тень дельфина, у Егора бешено колотнулось сердечко. Он поспешил вернуться ближе к берегу и уже не так отважно блуждал по открытому ночному водному пространству, держался ближе к округлым подводным скалам, поросшими бесчисленными щупальцами растений.

Стремительный, любопытный разведчик дельфин не вернулся, видимо, счёл скучным для себя общение с медлительным резиновым человеком, болезненно сипящим под водой дыхательным аппаратом.

На третий или четвёртый вечер за свой авантюрный поступок ночного погружения в одиночестве Егор был вознагражден зрелищем, потрясающим воображение.

Чёрное брюхо рыбацкой лодки на синем вспоротом зеркале обратной поверхности воды нетрудно было различить по всплескам вёсел и синеватым бурунам по обеим сторонам бортов.

Егор плыл под водой в сторону моря, намереваясь достигнуть буя для прохождения малых судов, типа, пассажирских «Метеоров», что перевозили отдыхающих к Ялте и обратно. Рыбачья лодка двигалась в том же направлении. Егор последовал за ней на глубине метров трех. Можно было зацепиться за корму, высунуться и напугать позднего рыбака, но подводный пловец решил проследовать за таинственной лодкой, которая никогда ранее так поздно в море не выходила. Он бы это заметил со своего НП на крыше спасательной станции.

На этот раз «проводник» был с лихвой вознагражден за свое терпение. Всплески и буруны от вёсел прекратились метрах в трехстах от берега. Лодка остановилась. Якорь не бросили. Волнение моря было слабое. Лодка мирно покачивалась на пологих волнах. Егор уцепился за ближайший выступ подводной скалы, чтоб не всплыть, и вздрогнул. В плотную синеву воды почти вертикально вонзилась искрящаяся торпеда. С лодки нырнула… девушка.

Даже в полночь, при яркой, хотя и неполной луне, на глубине пяти метров, в синей мгле было не трудно понять по изящной, хрупкой фигуре ныряльщицы, что храброй русалке совсем немного лет. Удивили её длинные, густые светлые волосы. При нырке девушки, волосы собрались щупальцами спрута за ее спиной, показались длиной чуть ли ни до колен. При торможении и зависании ночной ныряльщицы в синем, подводном пространстве волосы вдруг широко разошлись вокруг её фигурки в стороны, как щупальца осьминога при нападении на добычу.