– Иностранцев удивляет наша система раздельного обучения и принцип пансиона. Но по большому счету от других частных школ наша отличается только тем, что девочкам можно поспать на полчаса дольше вместо того, чтобы наряжаться и краситься, – заключила смотрительница кампуса и пожелала нам спокойной ночи.

На следующее утро мы вставали вместе с девочками – в семь утра. Я, конечно, опоздала к овсянке и дарджилингу – с меня-то никто не снимал обязанности краситься и наряжаться. Тем более что обед ожидал нас в мужском колледже.

Настоящего английского джентльмена отличают едкое чувство юмора, умение сочетать клубный пиджак с яркими шерстяными носками и выдающаяся самодисциплина (всегда, кроме вечера пятницы).

По дороге в Давич, что в южных предместьях Лондона, мне на ум приходили второсортные шуточки про «уйду в монастырь, но только в мужской». Вот где получится поднять самооценку, если уж в условном Бетюне моё появление не вызвало ожидаемого фурора. Серёжа отсматривал фотоматериал из Святой Терезы на экране фотоаппарата и выглядел как угодно, только не настороженно. Вот что значит альфа-самец – никакого страха конкуренции!

Мы въехали в просторный двор кампуса, где всё вибрировало по случаю выпускного. Тёмно-синюю форму учащихся украшали голубые полоски – знаки отличия в каких-либо внеклассных занятиях, будь то еженедельные заседания чайного клуба или сессии в клубе любителей конструктора «Лего». Без успехов на альтернативных поприщах прекрасный аттестат по основным дисциплинам будет бесполезной бумажкой при поступлении, объяснил коммерческий директор школы, встретивший нас у крыльца ректората.

«Когда я перевелся сюда с прошлого места работы, я ожидал найти закрытое мужское сообщество, беспрестанно болтающее о девочках, а нашел интеллектуальных, тонко чувствующих юношей, рассуждающих за обедом о литературе и театре, – вещал он заученные речи, звучавшие, однако, очень убедительно. – Над учениками здесь не довлеют обычные для смешанных школ предрассудки, что рисование, музыка и литература – девчачьи предметы, а юноше пристало заниматься точными науками и демонстрировать успехи в спорте. Поэтому, смею думать, здесь они развиваются более полноценно, в соответствии с собственными потребностями, а не с ожиданиями общества».

Результаты УЗИ уже подтвердили, что у меня будет мальчик, и слова маркетингового директора падали в почву, удобренную сомнениями. Ведь есть огромная разница между мамами девочек и мамами мальчиков. Из одних получаются тёщи, из других свекрови. Мамы девочек мечтают, чтобы мальчишки, которые встретятся их дочкам, были нежными и воспитанными, уступчивыми и податливыми женскому влиянию. Мамы мальчиков хотят, чтобы окружающие их сыновей девочки были покладистыми, в меру самостоятельными, но всегда прислушивающимися к мнению мужчины. Как говорил мой московский психотерапевт, мы всегда желаем себе клыков поострее, а другим – шкуры помягче. Я привыкла быть мамой девочки, но как быть теперь?

С одной стороны, я понимала, что маркетинговый директор дело говорит: если девочки хотят возглавлять международные корпорации и получать нобелевские премии по физике, то они должны признать за мальчиками право развивать тонкие миры. Как будущей матери мальчика, мне такой подход очень нравился. Но с другой стороны, образ чувствительного юноши, увлекающегося живописью и кулинарией, открыто конфликтовал с эталоном Настоящего Мужчины, который царил у меня в голове. Я упрекала себя в двойных стандартах: что же это, сама слюнки глотаешь при виде альфа-самца, а из сына хочешь вырастить чьего-то захребетника? Ноль женской солидарности в тебе!