«Вставай, корова», – мысленно сказала себе и испугалась привычного оскорбления.

Недавняя дикая сцена снова пронеслась в голове, что отозвалось болью за грудиной. Негромкий стук в стену обрадовал молодую женщину. Тут же постучала в ответ. Через минуту стук повторился за ее дверью. Сосед оторопел при виде распухшего лица женщины.

– Что? – возмутилась Лариса.

– Это я должен спросить.

Лариса посмотрела на себя в волшебное мамино зеркало.

– Уходи, – коротко бросила соседу, которого уже не было в дверном проеме.

– И не подумаю, – раздался из комнаты голос Павла, уже сидящего на диване ровно на том месте, где недавно сидела мама Ларисы.

– Я плохо выгляжу и плохо себя чувствую, – промямлило женское чучело.

– В связи с чем?

– С мамой поругалась.

– Маме нажаловался вчерашний непрошеный гость?

– Это длинная история, и в ней вся моя жизнь.

– Начало трогательное. Только не след с родителями ругаться, все равно мириться придется.

Ужас обуял при этих словах соседа Ларису. Именно сейчас перемирие виделось последствием ядерного взрыва.

– А ты мирился?

– Сто раз!

– Как? – Желание узнать было настолько велико, что молодая женщина забыла, как она выглядит, и подошла к соседу.

– Давай сделаем так. Ты умоешься, причешешься, и мы попьем чаю у меня, – посоветовал тот.

– Одно и то же каждый раз, – печально произнесла Лариса, погладив соседа по руке. – Какие мы разные… Ты за дверью моей стоял уже с этим желанием?

– А что в этом плохого? – удивился Павел.

– Плохого нет. Смешно. Лелеете его в себе круглые сутки и всю жизнь.

Утолить не можете. Кочевряжитесь, на любые уловки идете, и ради чего…

Сопите, пыхтите, краснеете, потеете… Три минуты, и все.

– Ах, вот ты о чем?!

– Да, об этом… Расскажи мне об этом, как оно у тебя, где оно у тебя…

Ладошка Ларисы коснулась мужского лба, груди и живота. Встревоженная женщина искала ответ на вопрос, почему неприятная для нее интимная близость двух разнополых тел так приятна мужчинам.

– Где желание сильнее всего? Наверное, ниже… – Рука женщины несвойственно смело утопает в предполагаемом месте. Дальше происходит то, что должно произойти…

Ничего нового Лариса не испытала, хотя ждала и надеялась. Как всегда.

Павел слегка завозился у ее плеча с запоздалыми словами, якобы приятными для женского уха.

– Ой, да перестань… Лампочку вкрутил в подъезде – и то лучше этого.

– Так не понравилось? – с внутренним ужасом спросил Павел.

Лариса покачала головой из стороны в сторону.

– Ну, не скажи… – только и нашел, что ответить Павел. И чтобы разрядить обстановку, добавил: – На всех не угодишь! – И притворно рассмеялся.

Он повторил приглашение на завтрак, она отказалась.

– Все, как у людей, – загрустила Лариса у окна, день за которым был по-зимнему серый.

Мысли о случившемся с мамой навалились с новой силой, захотелось лечь на диван. Она собралась переместиться на него, но мужская особь со второго балкона в ярком свитере размахивала руками и привлекала ее внимание к себе. Ларисе было понятно, что в данной ситуации ей не надо оставаться одной. Все что угодно, лишь бы не думать о предстоящем примирении с мамой. Несколько минут женщина играла «в гляделки» с соседом, просто так, чтобы развлечь себя. Затем вышла на балкон и как будто превратилась в маму. Смех, остроты, ужимки – все присутствовало в общении.

Оказывается, она, Лариса, похожа на девушку из его юности, о которой он мечтал. И мужчина снова влюблен в этот образ, поэтому желает общения.

И Лариса в образе мамы благосклонно согласилась.

– Чем вас обрадовать? – чуть позже по телефону осведомился мужчина.

У Ларисиной мамы сгорел утюг. Необходимо его добыть, чтобы она простила дочь.