Куми заглянула в гостиную – и застыла на пороге.

– Глазам своим не верю!

– В чем дело, цвет не тот? – забеспокоилась Роксана, зная суеверность сестры.

– Задумайтесь на минутку. Что вы дарите? И кому? Трость. Папе.

– Он любит ходить пешком, – ответил Йезад. – Палка ему пригодится.

– Мы не хотим, чтобы он ходил пешком! У него остеопороз, болезнь Паркинсона, пониженное давление – он просто ходячая медицинская энциклопедия!

– И ты хочешь поставить меня на полку. А я не собираюсь находиться круглые сутки в закрытом помещении.

– Согласен с вами, чиф. Так спятить можно.

– Ах, ты согласен? А что вчера случилось, тебе известно? Я не хотела говорить об этом в папин день рождения, но теперь скажу! Хотя нет. Пускай Джал расскажет. Скажи им, Джал.

Джал откашлялся, поправил слуховой аппарат и кротко сказал, что вчера с папой случилась беда.

– Глупости, я просто споткнулся и подвернул ногу, вот и все. – Нариман подтянул рукав, демонстрируя пластырь. – Вот она, чудовищная рана, которая напугала их.

Смех Йезада и улыбка облегчения на губах Роксаны сбили Куми с толку.

– Вы меня послушайте, – взмолилась она. – В следующий раз он может так легко не отделаться. Шутка ли, в его возрасте гулять одному!

– Так, может быть, вы с ним будете выходить? Прогулка всем пойдет на пользу, – предложила Роксана.

– Хочешь одним махом всех нас покалечить? А ты почему молчишь? – набросилась Куми на брата. – Всегда я должна спорить и оказываться плохой?

– Это все слуховой аппарат, Джал из-за него не может участвовать в разговоре, – вступился Йезад. – Знаешь, Джал, современная техника творит чудеса, теперь есть более совершенные приспособления, такие миниатюрные, что их и не видно.

– Да брось ты, – оборвала его Куми, – если он с большим аппаратом не слышит, как ему маленький поможет?

– Сейчас улицы – гиблое место, – начал Джал. – Пешеходные дорожки разрыты, пешеходы вынуждены идти по проезжей части. Что ни день – десятки несчастных случаев. Мы уговариваем папу гулять по квартире, благо она такая большая. Свежим воздухом можно на балконе подышать. К чему рисковать жизнью и конечностями на этих убийственных тротуарах?

– Мне кажется, вы преувеличиваете, – сказал Йезад. – Я не спорю, ходить нужно с осторожностью и не полагаться на дорожную сигнализацию. Но мы все-таки в цивилизованном городе живем.

– Да? – съехидничала Куми. – Почему же ты хотел в Канаду уехать?

Об этом Йезад не любил вспоминать.

– Это когда было. И причина была не в уличном движении и не в плохих тротуарах.

В ответ Куми объявила, что раз так, раз они считают, что папины прогулки не опасны, то она лично больше не будет сопротивляться. Но если, боже упаси, с папой что-то случится, то они с Джалом доставят папу прямиком к месту жительства Ченоев.

– Чифу мы всегда рады, – согласился Йезад, – только не забудьте заодно прихватить одну из свободных комнат. Мы живем в двухкомнатной квартирке, а не в семикомнатном дворце, как вы.

– Смейся, смейся. А я серьезно. Другого выхода просто не будет, – заявила Куми. – На сиделку или медсестру денег нет, а о больнице для хроников не может быть и речи. Пускай Джал расскажет, как идут дела на бирже, маминых денег только-только хватает на самое необходимое. А папа все свои средства вложил в вашу квартиру – о чем вы прекрасно знаете.

– Но вы живете в таком чудном доме! – вздохнула Роксана. – Что ж вы вечно нам завидуете?

– Чудный дом? Дом с привидениями, который давно пришел в разор и запустение! Вы посмотрите на эти стены, их уже тридцать лет не красили. Что мы будем делать, если потечет крыша или выйдет из строя последний клозет, я просто не знаю. Подумать только, ведь мы могли жить вместе, одной семьей – нет, вам потребовалось отделиться.