– Кого там опять черти несут, – раздался раздраженный чуть хриплый голос. – Осталось последнее местечко, будь ты хоть сам Ливий Правый во плоти, а назваться желанным гостем уже не смеешь. Время, как говориться, золото. А монетки те счет любят. Смотри не просчитайся сходу, если решил взяться за серьезное дельце. Отвечай, чьих будешь.

– Дед, ты знаешь, кто я. – молвил странник, чье лицо от холода начинало постепенно покрываться тонкой коркой льда.

– Не тяни, мальчик, имя говори, – не унимался старец. – А то, глядишь, так и прокукуешь всю ночь на морозе. Мы-то ждали так и еще подождем. Путь же чужеземцев к очагу, верно, неблизкий.

– Я – Влад из рода Редоран, запомни это, старик. Я тот, кто выполнит твою работу, – невзирая на едкие словесные уколы собеседника, путник сохранял абсолютное спокойствие. Он не вышел из себя, не сжал кулаки от ущемленной гордости. Он знал, зачем подпирает порог. Инстинкты давали сигнал. Его уже проверяют на прочность. На прочность силы воли.

– Пафоса много – дела мало, – ворчал голос. – Приглашение с собой, аль оставил в залог у трактирной девки в придорожной таверне? Они, издревле, на магические штучки ох как падки, только в ручонки дай.

– Открой и получишь свой пропуск, дед, – хладнокровно ответил Влад.

В двери сверху отворилось узенькое оконце.

– Сюда просовывай, – этот разговор явно начинал затягиваться. – А то, мало ли какие подозрительные личности с приходом темноты по округе рыщут. Еще, не ровен час, и ограбишь немощного старика.

Очевидно, даже на задворках цивилизаций доверие не дается даром. Путник молча скинул с правой руки тяжелую меховую перчатку и, недолго думая, вспорол подкладку. Меж кожей зверя и мехом, обнажился запечатанный сверток, по размерам столь малый, что и не углядеть находку ту вовсе, если не знать, где искать. Пергамент светился тусклым сиянием изнутри, но главное, – грел руку, и даже излучал тонкий изысканный запах, непередаваемый словом букет стойких насыщенных ароматов.

Точным движением пальцев странник метнул конверт в открытую щель.

– Да, это он. Он! – заторопился старик, отпирая замки. – Мой последний билетик. Как же я долго ждал тебя, блудный проказник. Как же неспешно выискивал ты стоящего владельца. Хоть и таковой выбор претит моему… Но я не стану перечить. Пусть и последний заблудший господин поучаствует, мне то что. Чем больше их, тем мне лучше… А ты, малой, что стоишь? Проходи быстрее пока дают добро.

Дверь, наконец, отворилась. Путь чист. Старец и Влад начали спуск в тайные апартаменты, скрытые под безжизненным льдом.

Прямая, как струна, лестница уводила все дальше от поверхности. Чем глубже спускался путник, тем теплей становился воздух. Холод и снег остались позади, и только свет лампы, что нес в трясущейся длани старик, тускло освещал голые стены сырого подземного тоннеля. Спустя добрый десяток минут непрекращающегося спуска, впереди показалась стальная дверь, за которой, без сомнений, и скрывалось истинное жилище седого хозяина. Долгая дорога прошла в гнетущей тиши. В воздухе чувствовалась недосказанность, незаконченность предыдущего разговора. В конце концов, пред самым входом, старик не выдержал и решился расставить все по своим местам. Резко обернувшись, он уставился в глаза страннику, поднеся лампу к чужому лицу так близко, насколько это было вообще возможно сделать, не опалив гостя обжигающим пламенем.

– Парень, ты мне сразу не понравился, – угрожающим тоном начал дед. – Слова из уст лишнего не вытянешь, а я таких не люблю. Человек должен говорить много. По теме ли, иль просто так. И сразу же ясно становиться, что за чучело перед тобой. Бедняк иль богач, умник иль дурак. А ты не такой. Скрытный и надменный. Как же дела вести с серым бесом? Доверять, делить с ним кров, кормить за казенный счет. И ради чего? Чтоб обнаружить в ответственный момент что и не стоит того гость? Что гость – бесхребетный слизняк? Пустое место?!