– А то ты не видишь? – огрызнулся он, по-прежнему цепляясь за столб.

– Ничего нового, – невозмутимо отозвалась она. – На двадцать третьe, насколько я помню…

– Там не было посторонних, – перебил Орлов. – А тут понаехали из города. И слухи просочились, и летом проще. Так ещё некоторые не только семьи – друзей-приятелей понатащили. И так за Вишнёвкой пристальное наблюдение ведётся. А начни я тут крыльями размахивать – сотрут деревеньку к чертям собачьим… А у меня же здесь… мамка с батею.

Он разрыдался, пьяно но искренно.

– Не могу, не хочу показаться Валентине Макаровне в таком виде! А она просила меня не покидать это тело, пока она живёт на земле. Дочь Земли, а ведь чудеснее ангелов многих… Ох, как ломит! Пару стаканчиков, я бы в форму пришёл…

– В какую? – Люси нервно рассмеялась. – Пьяного деревенского мужика?

– А то! – фыркнул он. – Всё ж лучше… A так я фильтрую кровь, а Энергетика-то убывает! И подзарядиться я сам не могу… Поэтому и позвал тебя.

– Застрелить тебя? – Люси хмыкнула.

– Хорошо бы.

Она увидела, как он мечтательно прикрыл глаза, и залепила ему пощёчину.

Он взглянул на неё с недоумением, словно проснулся.

– Ты чё? – пробормотал он на русском.

– Ты никогда не сдавался. – напомнила ему Люси.

– Мне действительно хочется тебя пристрелить. Но не потому, что ты сорвался. Не ЭТО проявление слабости. А потому, что ты не хочешь нести ответственность за это. Ты никогда не дезертировал. Не смей это делать сейчас.

Он перевёл дыхание.

– Спасибо тебе, Люси Гонзалес. Я попробую. Я просто очень не хотел подвергать тебя риску.

У Люси замерло сердце, но она ухмыльнулась улыбочкой Бренды.

– Рискну! Давай! что делать?

– Здесь есть источник, – Глеб объяснил ей. – Кто называет его Святым, кто просто целебным. Если напрямую -минут десять полёта. По земле… Я не уверен, что смогу даже до нашей машины добраться. Сквозь лес – будем до свету идти, быстрее сдохну. A телепртироваться или даже просто открыть портал я сейчас не в состоянии…

– Ну так лети, – Люси отозвалась с недоумением. – В чём проблема-то?

– В таком состоянии я не могу перейти в Светлую Ипостась. – Ангел Смерти с трудом перевёл дыхание. – Мне нужен ЧЕЛОВЕК, чтобы зачерпнул мне воды.

– А парни из отряда «R»?

– Они все- бугаищи здоровенные, – напомнил он. – Как я такого допру. И…

Он замялся, а сердце Люси снова пропустило такт. – И… что?

– Надо, чтобы человек хотел помочь мне искренне. – Глеб куснул губу. – Чтобы им руководило не чувство долга, а… ЧУВСТВО.

– Ой, ты мой глупенький плюшевый мишка! – всхлипнув, Люси кинулась к мужу. – Полетели, дурачок ты мой милый! Но если ты, #yдaк, меня выронишь, я тебе рожу расцарапаю, ясно?

Расхохотавшись, Глеб подхватил свою земную жену на руки, распахнул крылья, того же цвета, что и ночное небо над ними и взмыл над деревьями.

Люси, словно детёныш обезьянки, обхватила его и руками и ногами, аккуратно, но цепко. Почувствовав это, Глеб только придерживал жену, а потом и вовсе отпустил одну руку, сосредотачиваясь на полёте; Люси чувствовала, как напрягаются его мышцы спины от каждого взмаха.

Их тела располагались примерно под углом в сорок пять градусов к поверхности земли, и женщина могла видеть только залитое звёздами небо в те моменты, когда её муж резко опускал свои крылья вниз.

Её забавляло сочетание клеёнчатости, словно у летучей мыши, но по их краям шла кайма, похожая на перья.

«Интересно, а он невидимость „„включил““?» промелькнуло в её голове.

Её подбородок лежал у него на двигающемся плече, но женщина не решалась повернуть голову, хотя ей очень хотелось осмотреться.

«Надо хранить как можно более обтекаемую форму,» понимала она, стараясь прижаться покрепче. Но Орлов истолковал это по-своему.