Итак, истинное превосходство никогда не может обманываться, если оно остается истинным по отношению к самому себе. Но истинная любовь по отношению ко всему, что не является любовью, то есть, по отношению к любому обману, является безусловным превосходством: поэтому она никогда не может обманываться, если, веря всему, она остается истинной по отношению к самой себе или остается истинной любовью.

Это действительно очень легко понять; но трудность в другом – в том, что существует низший круг понятий, который не имеет представления, что такое истинная любвь, что такое любовь сама по себе и что такое блаженство само по себе; трудность в том, что великое множество ложных представлений удерживают человека в низшем круге понятий, где обманывать и быть обманутым означают прямо противоположное тому, что они означают в бесконечном понятии любви. В этом смысле это понятие означает, что возможность обмана в том, чтобы воздерживаться от любви, в том, чтобы отказаться от самой любви и тем самым потерять её блаженство. Ибо в смысле бесконечности возможен только один обман – самообман; бесконечность говорит – не бойтесь убивающих тело; быть убитым – с точки зрения бесконечности не опасность, как не опасен и тот обман, о котором говорит мир. И это опять же нетрудно понять. Трудность в том, чтобы выполнить задачу в получении истинного представления о любви или, вернее, стать истинно любящим, ибо, веря всему, он защищает себя от обмана и борется за то, чтобы сохранить себя в истинной любви. Но обман будет постоянно действовать, как иллюзия, будто солнце вращается вокруг земли, хотя известно, что вращается земля.

Есть низшее представление о любви, то есть, низшая любовь, которая не имеет понятия о любви как таковой. В нём любовь рассматривается как требование (взаимность – это требование), и быть любимым (взаимность) – как земное благо, как временное – увы, но высшее блаженство. Да, если это так, обман должен сыграть роль хозяина, как и в мире денег. Вы отдаёте деньги, чтобы купить то или иное удобство; вы отдали деньги, но удобства не получили, что ж, значит, вас обманули. Человек превращает любовь в сделку; он отдаёт свою любовь, но взамен любви не получает – значит, его обманули. Обман может состоять и в том, что обманщик завоевал любовь обманутого так, что тот не может не любить его, потому что он настолько любящий, что может любить только одного-единственного человека, и этот человек – обманщик. Это размышление не отрицает, что любящий был обманут, или что обманщик был, да, что он был гнусным обманщиком; но оно отрицает, что этот любящий был истинно любящим. Ибо тот, кто настолько сильно любящий, что может любить только одного-единственного человека, не истинно любящий, но влюблённый, а влюблённый – это самовлюблённый человек, как было показано ранее. Но то, что можно обмануть самовлюбленного, дискурс никогда не отрицал.

Здесь, как и везде в существовании, есть нечто очень глубокое. Иногда мы слышим эти громкие жалобы на то, что вас обманули в любви. Обвинитель желает доказать, насколько редкий любящий он сам, а потом ещё и то, насколько необычайно хитёр обманщик, и он доказывает это, заявляя, что может и умеет любить только одного человека. Он не замечает, что чем яростнее это обвинение, тем больше оно превращается в самообвинение, обличающим его в том, что он был и остается самовлюблённым человеком, о котором вполне справедливо можно сказать, что он может любить только одного (ибо истинно любящий любит всех и не требует взаимности), и поэтому он действительно может быть обманут, но истинный любящий не может быть обманут. То есть тот, кто принципиально и решительно заявляет, что он был настолько обманулся в любви, что потерял самое лучшее, не говоря уже обо всём, тем самым заявляет, что он любит себя; ибо самое лучшее – это любовь сама по себе, и её всегда можно сохранить, если желаешь быть истинно любящим. Поэтому тот, кто хочет иметь только низшее, обманчивое представление о любви, очень старается, чтобы его не обманули; он узнаёт у предпринимателей или у торговцев, какие меры предосторожности они применяют против мошенников. Но увы, несмотря на все эти меры предосторожности, даже если бы ему удалось с их помощью защититься от всякого обмана, он и все единомышленники всё же по существу обманываютс, живя в том мире, который обманывает, в мире, в котором все по существу обманываются, независимо от того, жалуется ли один на то, что его обманули, хвастается ли другой, что его не обманули. Разница между ними не больше, чем в сумасшедшем доме, если бы один из пациентов воображал себя не таким сумасшедшим, как другой, в то время как все они были по сути сумасшедшими.