. Несколько противоречат этому, правда, показания Н. И. Лорера, из которых видно следующее. В 1824 г. М. И. Муравье-Апостол покинул Петербург и поселился в имени своего отца Хомутец в Полтавской губернии, куда заехал Н. И. Лорер, чтобы узнать, нет ли у того писем к П. И. Пестелю. Во время разговора с Н. И. Лорером М. И. Муравьев-Апостол отрицательно отозвался об обществе и о самом П. И. Пестеле. Когда Н. И. Лорер передал этот разговор П. И. Пестелю, тот очень удивился, ибо «М. Муравьев был на счет деятельнейших членов и первый был, чтоб Петербургское общество приняло мнение П. И. Пестеля и Русскую правду»96. Республиканские симпатии М. И. Муравьева-Апостола видны и в оценке им действий Риего. А. В. Поджио показывал, что, когда он сообщил М. И. Муравьеву-Апостолу о казни Риего, тот ответил, что «Риего сам виноват, должен был основать республику и никак не верить присяге тирана…»97.

Е. П. Оболенский также был сторонником конституции П. И. Пестеля, что признал на следствии. Тесная связь И. И. Пущина с К. Ф. Рылеевым и Е. П. Оболенским позволяет сделать предположение о том, что и он был сторонником республики, но прямых свидетельств этому у нас нет. К тому же в показаниях на следствии И. И. Пущин утверждал, что на сообщение М. И. Муравьева-Апостола о республиканской цели Южного общества он ответил: республика России не свойственна, она должна стать ограниченной монархией. И. Д. Якушкин говорил только о представительной форме правления и назвал лишь один раз целью общества ограничение монархии. Нет определенных высказываний по этому вопросу и в его «Записках».

Н. В. Басаргин на следствии сознавался, что помышлял о «водворении свободного правления», а в «Записках» говорил о себе как о стороннике конституционной монархии98.

Важным является и вопрос о том, как представляли себе ялуторовские декабристы в это время способы революционного преобразования России. И. Д. Якушкин на следствии ограничился на этот счет указанием, что главными средствами были: «…сближение дворянства с мыслью освободить крепостных людей, образование сих последних и вообще людей низшего состояния распространением школ и наконец образование общего мнения, обратив внимание всех к пользе общественной». Он ничего не сказал о принятии тактики военной революции99. И только в воспоминаниях И. Д. Якушкин признал, что в Северном обществе после роспуска Союза благоденствия в 1821 г., было постановлено готовить войска к выступлению100.

И хотя ни в показаниях на следствии, ни в «Записках» И. Д. Якушкин прямо не определяет своего отношения к способам действия, есть основания считать, что он предпочитал путь длительной подготовки народа к преобразованиям. В 1809 г., будучи студентом Московского университета, И. Д. Якушкин делает знаменательную запись лекций профессора Л. А. Цветаева по римскому праву, где говорится о постоянной борьбе римского народа с патрициями, о злоупотреблениях, и отмечает, в частности: «В таблице не было порядка судопроизводства, а законов чернь не знала; первосвященники и патриции, пользуясь невежеством народа, на каждый процесс делали новое решение. Такое правление продолжалось в Риме до 500 года, но в это время первосвященник Тиберий Корлитаниус начал просвещать народ и учить его юриспруденции. Вместе с просвещением народным власть патрициев начала упадать»101. А в спорах с однополчанином А. В. Чичериным в октябре 1812 г. И. Д. Якушкин доказывал мнение, что можно «найти счастье только деревне, делая людей счастливыми»102. Именно просвещением И. Д. Якушкин и занялся, выйдя в 1819 г. в отставку и поселившись в своем имении. О приверженности И. Д. Якушкина просветительским методам говорят и его положительные отзывы о школах М. Ф. Орлова и М. А. Фонвизина в их воинских частях и о школе Пассека в деревне