В этом документе в начале XIX века не было фотографии, еще не научились ее создавать. Нет, они не отреклись бы от своих идеалов, просто это помогло бы им спастись от преследования царской охранки. Самые смелые из декабристов организовали заговор, согласно которому они хотели перебить охрану и уйти на лодках по Амуру до Тихого океана, где часто проходили иностранные торговые суда. Сказавшись моряками, чудом спасшимися от кораблекрушенья, они хотели подняться на корабль, который отвёз бы их в русскую Америку.

Но даже на Аляске беглецы не могли бы долго быть без документов, учитывая то, что вся администрация в этом поселении была русская. Бежавшие декабристы, скорее всего, выбрали бы Северные штаты Америки – там не было рабства, и был начальный этап капитализма. Впечатлительный Василий Ивашов начал видеть удивительные сны. В них он меняет имя и выправляет себе подложный паспорт. Теперь он становится Михаилом Кулаковым, сыном разорившего дворянина.

И, наняв дорожную карету, во весь опор несётся к русско – польской границе, по дороге он останавливается в придорожных хуторах.

Во сне его преследует один и тот же сюжет: будто бы он, проезжая по территории Польши, наблюдает тяжелый труд холопов у польских панов, которые в поте лица своего создавали прекрасную жизнь в поместьях польской шляхты.

Василий Ивашов представлял, как он проехал к границе, таможенник удивленно взглянул на приезжего и строго спросил:

– Кто таков, куда и по какому поводу направляетесь?

Путник ответил:

– Михаил Кулаков, ваше благородие. Сын разорившегося дворянина Николая Кулакова. Направляюсь в город Марсель, хочу заняться торговлей сукном. Еду посмотреть и заказать товар.

– Барин, да вы же еле разговариваете на русском. Как же вы на Руси матушке торговать-то собираетесь? – спросил таможенник. Дело в том, что Михаил, как и большинство других русских дворян, к своему стыду, не умел разговаривать на русском языке, который правящий в класс России считал плебейским.

– Буду торговать, пообтешусь среди народа русского, – бодро ответил ему Михаил.

Днём Василий Ивашов работал в Читинском поселении, а ночью своих грёзах он гулял по Марселю. Ему чудилось что будто он прибыл во Францию, и чтобы не привлечь излишнего внимания решил поселиться в провинции. Около трёх месяца вёл тихую жизнь он бы вёл жизнь новоиспеченного русского купца, приехавшего за сукном во заграницу. Бывший кавалергард вспоминал, как когда-то его друзья сослуживцы рассказывали ему о столичной моде господствующей во Франции, о том, как посещали различные магазины. Но, как только Василий закрывал глаза, ему виделось прекрасное сукно, которое он выбирает для продажи в России. Но возвращаясь к действительности, Василий опять становился самим собой. Он отлично понимал, что если бы его сон исполнился, он всё равно долго не смог бы жить в «шкуре купца». Его благородное сердце жаждало подвигов и славы.

Он размышлял о той жизни, что мог вести Михаил Кулаков в Марселе. Прошли бы какие-то всего три месяца, и сын разорившегося русского дворянина стал бы очень скучать, затем бы обязательно отыскал бы какую-нибудь научную или торговую экспедицию и навсегда покинул бы Европу. Он узнал бы, когда Марсельского порта оправляется на Американский континент корабль. Сел бы на этот корабль, и навсегда попрощался с Европой. Бывший молодой офицер отправился бы в неизведанные прерии Америки.

Кавалергард рассказал об этих удивительных сновиденьях своим друзья по несчастью, и те посчитали, что это знаком судьбы. И стали готовиться к восстанию, но никому из них не понятно было, как построить лодки, и где их прятать. Но всё равно душа декабристов рвалась прочь из острога.