– Мне кажется, вы слишком концентрируетесь на спаривании, – разозлился я. – Родион использует связь с Анной мне во вред, только подчеркнет, что меня лучше оставить в Гнезде и спаривать со всеми половозрелыми дракайнами.

– Зря кривишься, молодой дракон. На Совете буду еще я. Там я вполне могу настоять на временном изгнании, скажем всего на год. За это время мы проверим, насколько успешна ваша связь с Анной, ты не потеряешь свою истинную сущность и за год немного познакомишься с людьми. Они презанятные. Очень живые. Тебе может понравиться.

– Есть их нельзя?

Миши захихикал. Ну, у нас своеобразный юмор…

На следующий день я никуда не убегал, сидел на дальней вершине, сложив крылья, и ждал Анну. Она возвращалась со стороны океана, наверное, с охоты. Сделав надо мной круг, приземлилась, взметнув колючий наст.

Мысленного общения у нас не получилось, я не слышал ее потока, и скорее всего не мог донести свой. Но нужно ли при спаривании разговаривать?

Я обошел ее с хвоста и увидел, как она нагнулась, вытянув шею, и приподняла крылья, буквально нахохлившись, как большая курица. Чёрт, даже представить не мог, что связь по-взрослому такая… такая возбуждающая.

Чешуйки по хребту приподнялись, а мелкие мышцы завибрировали от предвкушения. В нос ударил резкий запах её желания, и я поплыл.

Очнулся, уже сделав дело, от её утробного урчания. Слез с дракайны, попробовал стряхнуть странную заторможенность и расслабленность, но ощущение, что я только что потерял половину силы, не проходило. Могло ли быть такое, что при спаривании в изначальном виде, я действительно делюсь своей силой?

Анна, в отличие от меня, вдруг стала активной и не в меру игривой, подпрыгивала возле меня и тёрлась о шею. Я рыкнул, но она проигнорировала, теснее оплетая меня и устраиваясь у меня под брюхом.

Нет, к такому сближению я явно не готов! Меня вполне устроят отношения, каких придерживается Родион – спарились и разошлись. И я бы улетел, но чертова приятная слабость и лёгкое дрожание мышц никак не проходили. Я совершенно не был в себе уверен, что крылья меня не подведут и удержат.

Два часа вынуждено пришлось провести с Анной на вершине, свернувшись с ней в тесный клубок, в узел даже. И при этом она невыносимо урчала и не хотела заткнуться.

***

Перед Советом я стоял возле Миши и делился своими переживаниями в отношении спаривания.

– Хм, мой мальчик, это как раз объяснимо. Естественно ты отдал ей часть силы, любой дракайне она нужна, чтобы сплести яйцо и сформировать сердцевину. У вас всё прошло как по учебнику.

– Ха, по спариванию драконов еще и учебники пишут?

Миши сердито взглянул на меня и покачал головой:

– Какой ты еще зеленый. Как выкрутишься среди людей? Конечно, пишут! У нас готовят специалистов-акушеров для драконов и сиделок по яйцам до их вылупления.

– Ах, точно.

– «Точ-но», – передразнил Миши и тут же переключился на насущное: – А Родион в курсе вашей связи?

– Я ему не говорил.

– То-то будет его удивление! – удовлетворенно хмыкнул Миши, и я впервые почувствовал, что между ним и Родионом не все так мирно, как мне казалось раньше.

Но основатель, давая показания на Совете, не только не удивился, но и вывел Анну, светящуюся изнутри, как доказательство моих перспектив в воспроизводстве потомства.

– Вот чертяка, – проворчал Миши. – Она сразу к нему побежала докладывать, не успела перекинуться в человека.

– И что теперь? – взволновано спросил я.

– Будем выкручиваться, но Родион отлично выстелил. Поставит тебя на производство, а сам останется основателем рода, потому как молод ты и дефектный. Даже если сотню яиц за пятилетку оплодотворишь. Вот хитрец.