Любви монотонному свету в войну.

Он держит пером уникального кванта

Развалы Вселенной в космической тверди,

Опорой ему поцелуи из смерти

И ровный мотив музыкальной тоски.

Не длится внутри ожидание мира,

Он встал, чтобы жить на гробах и любви,

Печатному слову внимания – славя,

Что долгий совет изучения тьмы.

Держит страху крики за перо -

Новый день измученный, как ты,

Автор света – толщее мечты,

Подле проходящего рассвета.

Кроем мифа стала верность сил,

Падая – отнимет страх в душе,

Если автор думает над смыслом

Играми в логической тоске.

Постоянна схожая, как сон -

Повторением прирученная – близость,

Словно чуткий дерзости поклон

На одних ногах культуры в людях.

Смыслом ищет правило в глазах,

Обиходом хочет впасть в разлуку,

Чтобы жить искусством на словах,

Замирая в нежных строках – там,

Чтоб писать над вымыслом о чувствах.

Где иллюзия припрятала свой стыд -

Ходит странный вечности охотник,

Падает на роскошь логик в них,

Словно хочет жизнью их запомнить,

Воспитало солнце в том – игру -

Вечной муки в сон сражений мира,

Где тоскует личностью о лиры

Самый хрупкий в сердце унисон.

Став логической забавой на мгновение

Тешит сам свою манеру гения,

Обнажая новый день в иллюзии,

Словом на тоске, как были люди мы,

Опирались чуткостью над болью слов,

Верили, что стало миром логик – жизнь

Самая учтивая на совершенстве грёз,

Давностью покорная со слов ума.

Как сложило сердце тот морали век

Не узнал их свет из достоверной лжи,

Только опирались над умом – мечты,

Им в словах ты обнажаешь этот свет.

Помнишь право, отучаясь умолять его

Верить идеалам в покорённом сне,

Что запомнил сон природы логик – мне,

Над которым стало пасмурным одно окно.

Веяло покорностью из состояний лжи,

Долго провожали от иллюзий смерть -

Страшные опоры, чтобы в мире жить,

Утончаясь, как и свет в своей душе.

Точно помню и от этой боли видеть свет -

Стало утомлением над волей слов,

Словно уходя в рассвет от логик в сон -

Ты становишься искусством в этой тени лжи.

Пребываешь над раскаянием жизни – сам,

Умираешь из объятий символизма дней,

Сколько логик ты сложил умам -

Стало ясным светом понимать людей.

Падая – не отнимает страхи в них

Чёрный оберег из этой формы мира,

Проявляет волю удивления к ней -

От начала разъяснения любви.

Как не стало уникальным понимать одно

Странное родство логичной тени,

Между парадоксами реальной лжи

И людьми на этой пропасти вокруг.

Логикой упало над манерой, вдруг -

Совершенство опыта и в этой лире -

Страхам бытия затихло формой мук

Времени проклятье из одной могилы.

Страшному суду ты понимаешь – тут -

Постоянный ветер и внутри могилы -

Время расточает от иллюзий мук -

Долгие логические формы – ливни.

Нам они оправданно несут умом

Философский стыд от вероятной силы,

Времени иллюзию и страх вокруг,

Чтобы отличая от твоей могилы -

Странный диалект его руки и мук,

Ты своей логической картиной – видел

Роскошь поколения внутри разлук,

Ей иллюзий форма в постоянстве лиц -

Самая потерянная одинокая любовь,

Верит и пощадой одичает – миру,

За перо уткнувшись на своих словах.

Опустило солнце пережиток,

Прав был незаметный идеал,

Он – строптивой вечности пожиток,

Честь из нас в вещественной игре.

Предлагаем страхом думать ей,

Забирая нескончаемое время

Над инертной оболочкой у лица,

Скажет личность – может не совсем

Стало странно видеть этот сон,

Удивляясь сердцем за патентом,

Щебетать, как личности при этом

Над правлением мысленной мечты.

Поздно провожаешь следом – ты

Свой манер изжитого покоя,

Может стал он уготован вдвое

На лице из смысла той мечты?

Странным страхом юркой красоты

Верил числам подлинной игры,

Прав был лично в вечной тишине,