Подсознанию в современных моделях отводится скорее вспомогательная функция ассистента в когнитивных процессах. Это процессы, проистекающие автоматически, именно поэтому можно говорить о них как о «роботе внутри нас». Прежде всего это системы распознавания образов. Здесь имеются в виду не только знакомые нам предметы или живые существа, но и целые ситуации. Сюда же относится включение и выключение режимов функционирования, ограничивающих спектр рассматриваемых ментальных моделей, – так называемые эмоции и настроения. Если мы разозлены, то в голову приходят исключительно ментальные модели действий по улучшению текущей ситуации в будущем. Если опечалены, то отправляемся бороздить бы-пространства в прошлое, и т. д.

Подобно тому, как мы разбиваем материальные объекты на составные части вплоть до атомов, можно декомпозировать и наши ментальные операции на уровне сознания. Самым мелким неделимым микроактом является, по всей видимости, просмотр ментальных моделей, поступающих на суд нашего «внутреннего ока». Мы можем их обозревать в разных ракурсах и масштабах и выполнять над ними определенные действия-операции: скажем, проследить, «что будет, если», или прокрутить по времени вперед или назад. Забавно, что это примерно все то же, что мы делаем в том мире, который называем реальным. Само произведение изменения над ментальной моделью или «навигация» по ней осуществляются «аппаратными» подсознательными средствами. Наконец, мы производим то, что мы назвали «душевными движениями», – даем оценки тем моделям, которые рассматриваем. Это может производить физические действия, а также желания (если речь идет о будущем) или настройку параметров нейронных сетей подсознания (если речь идет о настоящем). Таким образом, наши сознательные процессы можно уподобить командованию армией: подсознание доставляет на наш стол релевантные документы, которые мы затем подписываем или отвергаем. Любое решение приводит к некоторой регулировке или изменению в тех или иных воинских подразделениях.

Отдельно о снах. В целом это достаточно загадочный механизм, функция которого до конца до сих пор непонятна. Модель-гипотеза, постулирующая поступление сюжетов для сновидений из некоего загадочного резервуара под названием «подсознание», в настоящее время не является ни единственной, ни даже основной. Мне, например, импонирует другая, несколько эзотерическая конструкция, которая предполагает путешествие по миру моделей, возможно нелокальное.

И напоследок о памяти: остается неразгаданной загадкой природы, что именно показал знаменитый эксперимент Лэшли. Этот изувер прошлого века мучил несчастных крыс, последовательно вырезая у них те или иные области головного мозга в надежде найти то место, где у них расположены «чипы памяти». Как, я уверен, вам хорошо известно, покалеченные животные упрямо продолжали находить выученный заранее путь в лабиринте, несмотря на нанесенные им тяжелые увечья. Из этих экспериментальных фактов родилось несколько моделей памяти. Например, известный психолог Карл Прибрам совместно со знаменитым физиком Дэвидом Бомом разработал так называемую голономическую модель мозга (основанную на идее голограммы). Так или иначе пришлось постулировать, что память каким-то образом распределена по всему головному мозгу.

Проблема с памятью тем не менее еще серьезнее, если строго придерживаться принятой математической модели нейронных сетей. В ней отдельные нейроны в состоянии произвести наружу только либо логический ноль, либо единицу, в зависимости от входящей информации и внутренней логики. Исходя из чисто теоретических достижений дискретной математики, для реализации того, что может машина Тьюринга, строго необходима оперативная память с произвольным доступом. Не очень понятно, как это может быть реализовано при помощи тех нейронов, которые мы себе воображаем. А ведь, судя по мнению многих математиков (например, Роджера Пенроуза), человек каким-то образом обладает даже бóль шими вычислительными возможностями, чем обыкновенный компьютер, т. е. является так называемым гиперкомпьютером. Из этого тупика выхода вроде бы всего лишь два: либо постулировать хитрые (возможно, квантовые) внутриклеточные процессы, либо (хотя это очень нематериалистично) искать «память» и гиперпроцессорные мощности за пределами физического мозга, регистрируемого в нашем физическом мире. Подводя итоги, в работе воображения участвуют и осознанные, и подсознательные когнитивные механизмы. Однако их взаимодействие происходит далеко не по фрейдистскому сценарию.