Кто-то оказался на крыше, подумал он, когда сонное состояние стало понемногу отпускать. Но он ведь прикрыл дверь! Да и кому нужна эта крыша в такое позднее время? Наверное, кошки или птицы. Но лучше перепроверить – не очень то и хочется, чтобы кто-то разбился пока он тут.

С первого раза и не понять, что делает тут этот человек в большом, не по размеру сшитом пальто. Незнакомец стоял на самом краю крыши, и в кромешной темноте не угадать, что он делает тут. Он почему-то смотрел вниз, и при этом не двигался и не подавал признаков жизни. Если бы было хоть чуток светлее, можно было бы его окликнуть. Только вот в этой темноте его это только испугает – и, не дай бог, он прыгнет…

Азат задержал дыхание, поправил волосы, про которые он всегда вспоминал в очень важные минуты, и медленно, практически не издавая звуков, пошел в сторону незнакомца. В другой любой момент он бы побоялся подходить к чужому человеку, тем более в ночи и такой поздний час. Но что-то подсказывало, что эта фигура вовсе не опасна, а если и навредит, то только сама себе.

– Ты что здесь делаешь? – спросил он, добравшись до безопасной дистанции.

– Не бойтесь, я не буду прыгать, – голос оказался очень певучим и нежным.

Неужели это девушка, проскользнула первым дело в голове…

– А зачем вы тогда стоите на самом краю?

– А какая вам разница?

– Ну раз мы оказались с вами на крыше вдвоем… И, если честно, я понять не могу, как вы узнали про это место, и как нашли сюда вход?

– Оставьте меня тут. Не все ли равно вам, что я делаю здесь?

Надо же, а она ведь права! Какое и правда ему дело? Внизу проносились машины, и с этой стороны крыши казалось, что дорога всего лишь на расстоянии вытянутой руки. Он очень медленно, высчитывая каждый шаг в такт своему дыханию, подошел ближе. Дойти он смог только до расстояния в половину метра до резкого обрыва –  более пересилить себя не смог. Огни мерцали под ногами, и ночная жизнь города только оживала: кто-то сигналил и кричал на дороге, возле одного ночного кафе играла музыка и посетители курили на крыльце. Незнакомка же стояла упершись кончиками своих босых ног прямо в самый край и все также не отводила взгляд от происходящего. О чем она думает? Что она хочет? И как она сюда попала?

– Я даже не знаю, что сказать. Вы правы, мне не стоит совать нос не в свои дела. Но если вы расскажете, что вы пытаетесь разглядеть там внизу, я попробую сделать это тоже.

– Вы не сможете. Даже если я вам расскажу – вам не понять.

– А вы скажите. А там уже решим.

– Я пытаюсь вспомнить, как летать. Что вы смотрите так на меня? Я же говорю, вам не понять…

– Вы собираетесь прыгать?

– Нет, не дура же я в конце концов. Мне надо только вспомнить… – она замолчала на мгновенье, то ли подбирая правильные слова, то ли заставляя сказать все это вслух. – Мне надо вспомнить, каково это летать! И если я вспомню, я смогу сделать это откуда угодно.

– Я, кажется, понял. Вы должно быть стюардесса, или очень часто летаете на самолетах? – все встало на свои места. Девушка просто сильно скучает по полетам, и тут на высоте десяти этажей она ищет такие же ощущения.

– Вы все-равно не поймете. Оставьте меня, пожалуйста – ответила она и сделала несколько шагов назад.

Азат смог наконец разглядеть ее. Она была немного ниже ростом чем он, что для девушки достаточно, чтобы считаться высокой. Короткая стрижка, разбросанные в стороны волосы еле касались воротника пальто, а глаза отливали в свете полуночного фонаря. Если бы в мире проводились конкурсы красоты, то по всем параметрам она бы не прошла критерии отбора: чересчур худовата, черты ее лица вряд ли будут сводить бы с ума миллионы поклонников, а дерзость во взгляде могла бы и вовсе отпугнуть. Но что-то в ней есть! Что-то такое, чего не встретишь в тех девушках, с которыми должно быть сейчас развлекается Баха.