Однажды ночью она спасла мне жизнь: лампа опасно наклонилась над подушкой, и огонь грозил поджечь постель.

К сожалению, я не смог ответить ей тем же. 5 мая 1985 года моя мама умерла. Мы сидели на терраске у нашего дома с ней и с сестрой. Это было непростое время: я сдавал экзамены и уже понимал, что не получу тех оценок, которые требовались, чтобы пойти учиться на врача.

Одна из моих старших сестер приехала к нам погостить и спала с мамой в одной комнате. Я не придавал этому особенного значения, но сейчас все понимаю. Когда сгустились сумерки, я взял маму на руки. Она была такой хрупкой, легонькой и почти не могла ходить. Я понес ее в дом, а она смеялась и шутила со мной: «Зиауддин, поставь меня на пол! Что ты делаешь? Куда меня несешь?» Я положил ее на кровать в нашем маленьком доме, а сам пошел к себе, к своим книжкам и керосиновой лампе. На следующее утро я проснулся от криков и причитаний сестры: «О Бейбей, о моя Бей, Бейбей!» Они проникали повсюду. Я вбежал в комнату и увидел маму, лежащую на кровати точно так же, как я ее оставил. Она была мертва. Никто не ожидал, что мама умрет. В тот же день сестры обмыли тело, и мы похоронили ее. Только одна из сестер, жившая в Карачи, не присутствовала на похоронах. Она приехала на автобусе три дня спустя, после долгого путешествия. Новость о похоронах моей матери разнесли по всей деревне те же мужчины, которые кричали азаан, чтобы все могли прийти с ней попрощаться. Мне с трудом верилось, что их слова относятся к человеку, которого я любил больше всех на свете.

Мой отец очень горевал, но через несколько месяцев решил жениться повторно. Такое поспешное замещение умершей жены считается у нас нормальным, так что я не задавал никаких вопросов. Мужчины в нашей стране не живут в одиночку. Я понимал, что отцу необходима женщина, которая возьмет на себя заботу о нем. Мой брат взялся подыскать ему жену из свободных женщин, живших неподалеку. Не было и речи о красоте или влечении: отцу требовалась женщина, которая будет обслуживать его, как это делала мама – стирать одежду, готовить еду и ухаживать за детьми. Жена – это обязанности, и без нее семье не выжить.

Несмотря на чувство утраты, я не думал о том, что мама только что умерла, а отец уже собирается жениться. Вместо этого я думал: «Ему нужна женщина, чтобы выжить. У меня появится новая мать».

Все решилось быстро. Отец женился на вдове средних лет; вскоре она заняла в нашем доме и в семейном кругу то место, которое раньше принадлежало маме. Я сильно тосковал, но не собирался этого показывать перед моей второй матерью, потому что не хотел ее огорчить. До свадьбы кто-то из соседей сказал отцу: «Ты женишься на другой женщине, но не забывай: никогда не поминай предыдущую жену при нынешней. Ревность между двумя женами одного мужа не знает себе равных. Даже между двоюродными нет такой! Это самая страшная ревность в мире».

Во время Курбан-байрама я ходил на кладбище, чтобы навестить умершую мать, но никогда не говорил об этом новой. Зачем ранить ее чувства, ведь она такой же живой человек? Это наверняка ее заденет, да и мне ничего хорошего не даст – так что нет никакого смысла.

Моя вторая мать жива до сих пор. Она находилась в нашем доме в Мингоре, когда в октябре 2012 талибы напали на Малалу. Именно ее Тур Пекай просила молиться за нашу дочь, потому что «Господь уважает стариков с сединой в волосах».

С самого начала моя вторая мать говорила Малале: «Ты можешь стать новой Беназир Бхутто – главное, чтобы ты прожила дольше нее».

Неравное положение моих сестер и матери оказало большое влияние на меня. Даже в десять лет я уже стремился помогать женщинам в нашей деревне. Я был слишком мал, чтобы расценивать это как протест; помню, что такая помощь просто доставляла мне удовольствие. У многих из них сыновья уезжали на заработки в страны Персидского залива, а сами они были безграмотные: когда от сына приходило письмо, та, кто так его ждала, не могла прочесть ни строчки, чтобы узнать новости. Не знаю, как я об этом догадался в столь юные годы, но я начал читать им письма вслух, а потом исполнять роль писца. Я писал письма за этих женщин, вкладывая в них все мысли и чувства точно в том виде, в каком они их выражали, чтобы продолжалась их связь с сыновьями, по которым они так скучали и которых любили, как мама любила меня.