— Жень, это обыкновенный массаж, с чего такая реакция? 

  — Не знаю, сверхчувствительные рецепторы? Ри-и-и! — вырываю я свою ногу из его рук и, приказав своим изможденным мышцам совершить еще один подвиг, подскакиваю, в два шага достигаю бассейна и, спасаясь от преследования, прыгаю в него бомбочкой. 

  Выныриваю, отплевываясь, и замираю от вида умопомрачительного заката, открывающегося прямо передо мной. Панорамный бассейн — это нечто, вновь ухожу под воду, забывая, что нужно держаться на поверхности.

  — Нравится? — бесшумно всплывает позади меня Габриэль, принимая на себя заботу о моей безопасности.

  — Очень... — все еще не могу отвести взгляд от неба, меняющего свои оттенки прямо на глазах.

  — А я? — обнимает он меня второй рукой. 

  — Мы же утонем! 

  — У меня есть еще и ноги, Жень. И я, в отличие от твоих заявлений, еще на многое сегодня способен.

  — Ри-и-и... — вперемешку с пузырьками тяну я его сокращенное имя.

  — Ты дразнила меня весь день... — проходится он своими горячими губами по моему охлажденному водой плечу, рождая вихрь, грозящий перерасти в ураган из-за разницы температур на границе наших тел. — Ты никому ничего не должна, кроме себя... и меня, — напоминает он мне наш дневной разговор на тему морали и прочих жизненных установок. — И только сейчас, — на лету цепляет он мои губы, подтверждая, что в нашем танце у меня точно роль льда. — Если ты хочешь использовать стоп-слово, это твой последний шанс. — Он приподнимает и разворачивает меня на сто восемьдесят градусов так, что между нашими лицами не остается свободного пространства.

  Проводит мокрым от воды подбородком по моей скуле, выдыхая прямо в ухо: «Ну?»

  И я... соглашаюсь, потому что, о какой, на хрен, морали может идти речь? 

  О верности «мужу», преспокойно дерущему за моей спиной других женщин, потому что мужчина по своей природе полигамен и ему надо? Потому что у него есть еще тысяча отмазок, утверждающих, что во всем виновата я сама? 

  О том, чтобы не превратиться в похотливую суку? 

  Превратишься тут, как же. Я с грустной усмешкой признаю, что таких парней, типа Алекса и Ри, по возвращении в моей жизни уж точно не будет.  

  А на презрительный вопрос возмущенных моей распущенностью подруг, сколько мужиков отымело меня за один день, скоро я смогу честно ответить, что трое. И каждый раз был прекрасен, потому что был охренительно искренен, по сравнению со всеми теми, когда я же, сжимая зубы, просто давала "мужу", потому что так надо, не испытывая при этом ровным счетом ни-че-го... Когда боялась сказать, что я еще не все... Когда имитировала оргазм, лишь бы побыстрее отделаться от его недовольного «ну, сколько ты еще?»

  Да пошли они в жопу! Пусть считают свои члены или их отсутствие и будут счастливы! 

  Я уже!

  Потому что Габриэль осторожно прижимает меня своим торсом к бортику, стягивает бикини и отпускает плавать три ярко-зеленых треугольника по ровной, едва колышущейся глади бассейна.

  Его пальцы пробегают по складочкам, сначала лишь слегка касаясь, поддразнивая, заставляя тянуться за ускользающей ладонью, желая, чтобы она вернулась, и все повторилось снова, снова и снова. Но с каждым разом давление пальцев усиливается, рождая уже совсем иную, идущую из самой глубины потребность быть вместе прямо сейчас, не теряя драгоценных секунд.

  — Ри, пожалуйста, хоч-у-у-у тебя, скорее, — обхватываю я его своими бедрами и ими же подаюсь вперед.

  Только чуть-чуть задеваю свою напряженную, готовую к встрече со мной цель, но Габриэль легко подсаживает меня выше, почти до пояса приподнимая над водой.