Как итог, нормально выспаться у парня не получилось, и на смену он заступил с красными глазами, которые с трудом удалось спрятать от Герта, сославшись на непривычно ранний подъем. Кузнец лишь ухмыльнулся в бороду, чем дико взбесил Алана, и отправился в палатку.

Как бы нелогично это ни было, но парень на пару мгновений даже испытал необоснованный укол ревности, представив, как Вельсигг так же беззаботно прижимается к Герту своим телом.

Отогнать вредные мысли помогла холодная вода из бурдюка и остатки вчерашней похлёбки, заботливо разогретая на костре «начальством».

– Ну, и на том спасибо, – усмехнулся Алан, закутавшись в тёплый плащ.

Лагерь всё ещё спал, лишь дежурные, такие же, как Алан, сонно терли глаза и сидели у костров. Некоторые отхлебывали из своих бурдюков явно что-то крепче воды – больно уж розовощёкими и довольными они казались этим туманным и прохладным утром.

Даже если всадники быстро разберутся с врагом, по прикидкам Алана, они должны были вернуться не раньше следующего вечера, а значит, день предстоял мучительно долгий.

«Вот бы обратно в палатку», – мечтательно подумал Алан, глядя, как ветер треплет лёгкую ткань, закрывающую вход, из которого торчали сапоги рослого кузнеца. Парень представил, насколько же там сейчас тесно, с такой-то комплекцией, и ужаснулся собственной фантазии.

Алана разбудил обрывистый и хрипящий рокот гортунов, доносящийся издалека. Протерев сонные глаза, парень почувствовал, как всё его тело неприятно ломит от неудобной позы, в которой он несколько часов пролежал рядом с костром.

Возле огня на корточках сидел Герт и с мрачным выражением лица мешал свежую похлёбку.

– Выспался?

– Извини, – виновато просипел Алан, вливая в пересохшую глотку остатки воды из бурдюка. – Не думал, что сам не замечу, как усну…

Вопреки опасениям Алана, однако, Герт был не в духе по другой причине.

– Всадники возвращаются.

– Что? – Алан поднялся, качнувшись на затекших ногах, и посмотрел в сторону, куда указал взглядом старший кузнец. В низине чёрным червячком медленно двигался конный отряд, над которым мрачно кружилось хаотичное облако.

«Я думал, мне это приснилось», – напряжённо подумал Алан, вспомнив пугающие звуки во время пробуждения.

Рядом с парнем встала Вельсигг, пряча руки под плащом.

– Нехорошее у меня предчувствие, – тихо сказала она.

– Угу. У меня тоже. Больно невесело идут, ни песен, ни плясок.

Девушка ничего не ответила на колкость, лишь едва заметно поморщилась, отчего на лбу у неё на миг проступили тонкие морщины.

Когда отряд приблизился к лагерю путешественников, бежавших из таверны, все стало понятно, но вместе с тем запуталось ещё больше.

В этот раз рыцарей было меньше: не хватало полутора десятков солдат. В хвосте колонны медленно шагали, отбивая нечёткий ритм копытами, скакуны без всадников. Кто-то из рыцарей был ранен: Алан явственно видел разрезанные поддоспешники, пропитанные кровью, руки в ссадинах и синяках, вмятины на щитах, кровь на лицах и броне

Предводитель всадников, высокий и атлетично сложенный мужчина в шлеме с брамицей, из-под которого торчали слипшиеся от крови верёвки черных волос, отстегнул от пояса рог. Округу залил чистый высокий звук, которому вторил более низкий – со стороны ворот, и створки начали медленно открываться.

Алан со спутниками провожали взглядами поредевший отряд, путешественники вокруг них возбуждённо перешёптывались.

«Кажется, победа была тяжёлой», – невесело подумал парень.

– Теперь-то они откроют дорогу в город? – вслух спросил он, не обращаясь ни к кому конкретно.

– Чёрт знает. – Герт пожал плечами, не меняя хмурого выражения лица.