Ювития где-то к середине весны всерьез поколебала мое решение об отъезде. Я смотрел на жену и не мог понять, что с ней уже случилось и что вообще происходит. С одной стороны, все вроде бы было и в порядке, вроде бы ничего сверхъестественного не происходило, но я испытывал все большее беспокойство от контактов с женой, а еще больше от ее проявлений. Никогда до этого времени Ювития не разговаривала с кем-то во сне, а весной, незадолго до поездки, она все чаще говорила с каким-то мужчиной. Причем, что было особенно странно для меня, Ювития снов не помнила, как и содержания бесед в них. Я же, несколько раз проснувшись, явственно слышал ее бормотание, даже диалог, который побудил меня всерьез задуматься о наших дальнейших отношениях.

Жена понемногу начинала представать передо мной в ином свете. Оказывается, у нее были какие-то тайны. Более того, я умудрился записать беседы с неизвестным мне лицом. Да, они были во многом слегка бредовыми, даже какими-то странными, если прислушаться и проанализировать их, но, в чем я четко отдавал себе отчет, вела их Ювития с мужчиной, который представлялся ей, как Ишвин. Кто он такой, я так и не смог точно выяснить. К Ишвину Ювития относилась несколько странно. С одной стороны, она отталкивала его, даже что-то с недовольством говорила, упрекала, а с другой – едва ли не льнула, называя его любимым, даже светом ее очей. И это побудило меня о многом задуматься.

Один раз, выбрав под вечер подходящий момент для беседы, я попытался, подбирая слова, зайдя не прямо, а косвенно, получить ответы на интересующие меня вопросы, но Ювития сразу же замкнулась. Более того, что мне особо не понравилось, жена на эту тему со мной в процессе беседы вообще отказалась общаться, даже обвинила меня в подсматривании за ней, начала убеждать меня в том, что ее беседы – ерунда и ничего не значат для ее здоровья и для крепости наших отношений. Она, как меня убеждала, ничего не помнила и не знала о сути происходящих бесед.

Когда я сказал, что надо бы наведаться в моем обществе к доктору, Ювития, что мне еще больше не понравилось, наотрез отказалась. Что-либо поделать с женой, как-то убедить ее в противоположном, я не мог. Пришлось сменить тему и направленность беседы, поскольку жена, как только тема была сменена, обняла меня, прижавшись ко мне всем телом. Она ничего не хотела знать. Я был ее любимым мужчиной, которого она ни за что не хотела терять.

Почему она считала, что теряет меня, Ювития не знала, но ее интуиция безошибочно подсказывала ей, что именно так и происходит. Я знал, что многому виной работа против нас и нашего брака магов, а также большие проблемы у ее духа с прошлых воплощений, но к моим словам, когда я постарался это объяснить, Ювития прислушаться не захотела. Ей бы вместо того, чтобы меня в поездке сопровождать, надо было бы в лечебницу направиться, но Ювития и слушать ничего не хотела. Она прямо жаждала мне помочь на месте.

Если взглянуть на происходящее, то подобное поведение может показаться вполне логичным и оправданным, если бы я не знал обратной стороны, той изнанки, благодаря которой женщина так проявляется. Следовало защитить сны от влияний, что я и сделал, но, как показало время, эта мера дала только лишь временные результаты.

Да, с некоторого времени Ювития спала более спокойно. Она не беседовала во сне, не ворочалась, на ее лице я даже частенько видел улыбку, как будто она пришла к пониманию чего-то важного, но, в чем я четко отдавал себе отчет, так долго продолжаться не могло. Время поездки неумолимо приближалось, а я, что я четко отслеживал, в отношении помощи Ювитии становился все более беспомощным, оказываясь все больше заложником ситуации. Я мог и не брать жену с собой, даже почти уговаривал ее остаться, но Ювития была непреклонной. Более того, она, разобравшись, как считала, в ситуации, начала обвинять Киитла, как паадха, и других моих друзей и знакомых в том, что они намеренно отправляют меня в Тулплею накануне важных и ответственных событий.