После того, как проверяющие убедились в нашей отзывчивости и в правильном понимании момента, можно было приступать к работе. Я не стал никого сокращать, хотя лишние люди были. Больше половины были хорошие работящие ребята, треть так себе, ну и, как водится, пара раздолбаев-пьяниц. Но я не трогал даже их. Просто не ставил восьмерки, когда они появлялись под газом. Просчитав расценки, я смог при хорошей работе платить 300-400 рублей в месяц. До меня их заработок был не больше двухсот. Это сработало. В первый месяц работы цеха при такой зарплате чистая прибыль составила шесть тысяч рублей, на следующий двадцать. А в дальнейшем дошла до сорока при зарплате у основной активной группы рабочих до 700-800 рублей. Кроме основного производства, наладили производство блоков, организовали мелкую фасовку гипса для магазинов. Ведь, как правило, в хозяйстве иногда требуется горсть алебастра, а торговля предлагала мешок. В общем, курочка по зернышку.

Чисто по своей инициативе ребята выходили в субботу. Если хватало людей, то запускали прокатку, если не хватало, то всегда было что подремонтировать. Работали обычно до двух часов, после этого обедали. Во время обеда могли поднять пару рюмок. Я сам с удовольствием выходил по субботам и вместе с ними становился к стану. Во время обеда я интересовался, кем были их деды? И тут прослеживалась абсолютная закономерность. У всех дедушки были справными мужиками, артельщиками, солепромышленниками, большинство попали в тридцатых годах под раскулачивание. Поинтересовался, а чем был занят дед нашего главного алкаша, и узнал, что тот был большим человеком – секретарем райкома.

Вот даже такой самопальный социологический опрос говорил о многом. Зря большевики записали генетику в продажную девку империализма. У нормального мужика и нормальное потомство. У мерзавца и потомок такая же бездарь и чаще всего такой же негодяй. Убежден, что Русь и поднималась во все времена стараниями справного мужика. Хорошее все-таки это понятие – справный мужик.

В своей многогрешной жизни мне пришлось заниматься многим. Химик по образованию и по первым своим шагам на производстве я переквалифицировался в строителя. Когда начались кооперативные времена, то чем только ни приходилось заниматься: изготавливать колбасу и макароны, печь хлеб, коптить рыбу. А однажды мне пришлось даже выступить в роли настоящего адвоката.

Работал я в то время главным инженером управления механизации на объектах Астраханьгазпрома. Дела шли неплохо за исключением одной болячки. Я никак не мог подобрать начальника участка для работы в Аксарайске. Перебрал несколько человек. Перед поступлением на работу они уверяли меня в своей деловитости и компетентности. Но через пару месяцев я их просто выгонял, в очередной раз убеждаясь в их никчемности.

Поэтому приходилось самому крутиться. Участок ведь не бросишь. Но никто с меня не снимал и мои обязанности главного инженера. Поэтому, когда на пороге появилась новая кандидатура, я быстренько подписал ему заявление, взяв с него слово, что если не потянет, то сам уберется с участка. Звали его Камиль, и был он, как бы его сейчас назвали, «лицом казахской национальности». Правда, могу отметить, что в его трудовой карьере была продолжительная работа во вполне солидной строительной организации. А почему он ушел оттуда, тоже было понятно. У нас заработки были значительно выше, чем в Астрахани.

Пару недель я понаблюдал за ним и понял, что не ошибся. Он быстренько вошел в курс дела, навел порядок на участке, да и с рабочими быстро нашел общий язык. Поэтому я с легким сердцем переключился на другой участок. Это подразделение работало на газопроводе, питающем Астрахань, и мои бригады со второго участка были раскиданы на объектах, расположенных по всей трассе длиной больше полутора сотен километров. Поэтому там нужно было постоянно появляться, решать вопросы. Любая задержка в их решении приводила к простоям, а ведь хозяйство-то у нас было плановое. Несколько таких простоев – и гори огнем премия. Покажите мне хоть одного человека, для которого премия – лишняя обуза. Хотя в театре нашлись благородные ребята, которые отказались от премии. В жизни я таких альтруистов не встречал. Теперь, когда я был спокоен за Аксарайский участок, то мог больше времени посвятить другому. Практически ежедневно я мотался по всем концам трубы, во время решал все и отмечу, что дела шли неплохо.