Мой взгляд скользит по бывшей девушке, тщательно ощупывая её на постороннее воздействие, и спотыкается на драгоценном булыжнике. Ярость, словно пелена, застилает чёткий обзор, а рефлексы вопят, чтобы я содрал его немедленно с её тонкого пальчика и накрутил на болт того, кто посмел надеть!

Лика удостоив меня приветственным кивком головы, тянет руку, чтобы забрать свой телефон. Воспользовавшись ситуацией, перехватываю инициативу, аккуратно и очень нежно заталкивая дамочек в квартиру.

— Мам-Даш, — сняв с крючка лёгкое василькового цвета пальто, накидываю его ей на плечи. Под возмущённый лепет помогаю ей надеть ещё и мягкие туфли на низком каблуке. — В вашем положении нужен свежий воздух. А вот другим особам он категорически противопоказан, потому что отравляют его своим ядом. Надо ликвидировать преступницу, пока она не натворила непоправимого.

— К-какую преступницу, — заикаясь, она переступает порог. — Маратик!.. — уже по ту сторону. — Гриша приедет через час на ужин! А он злой, когда голодный!

— Я тоже, — беру в фокус одну стервочку.

Лика, пренебрежительно фыркнув, отводит взгляд в сторону.

— Поздороваться со мной не хочешь? — как хищник плавно приближаюсь к ней. — Или нам нужен «плюшевый» парламентёр? (Марат часто Кира называет «плюшевым» из-за любви того к Еве)

— Как странно… — склоняет голову набок, шумно вздыхая. — И очень глупо с твоей стороны.

До этого я был паинькой. Хотел поговорить и извиниться за те слова. А потом прижать её к стенке и спросить за «пламенный привет», прозвучавший для меня как приглашение.

— Глупо было обижаться на меня за… То, что не случилось, — тону в изумруде её глаз.

— Глупо было вообще с тобой связываться, зная, что люди не меняются, — выдерживает мой взгляд, не проявляя никаких эмоций.

— Стерва-а-а, — вжимаюсь со всей дури в её тело. — Замуж собралась, а сама… — тяну слова, испытывая кайф от её запаха. — Течёшь с ним? Ммм?..

— Обильно, — толкает ладонями в грудь. — Как и положено в репродуктивном возрасте.

— Сними этот булыжник, — ловлю её кисть и тяну на себя. — Он тебе не идёт.

— А что мне идёт?! — маска отчуждённости, наконец-то, трескается. — Слёзы по ночам в подушку, потому что мой парень – трус?! Чувствовать себя одинокой в тот момент, когда… Рахманов, посторонись, потому что я за себя не ручаюсь.

— «Приветы» через Кира, зачем передаёшь? — шепчу в сурово поджатые губы. Так и хочется пройтись по ним кончиком языка, чтобы распахнулись, чтобы вверяли себя полностью мне, как и прежде.

— Это вежливость, потому что мы знакомы, — чеканит холодно.

— Ах, блять, вот как это называется? — не сдерживаю истерических ноток в смешке. — Давай перефразирую, — встряхиваю за плечи, как куклу. — «Я помню, как стонала под тобой, как сосала тебе, как говорила «люблю», а потом послала «нахуй», потому что не дослушала тебя! Скомпоновала в одно ёмкое слово и передала «его» через твоего дружка, чтобы тот передал тебе!»

— У тебя больная и очень извращённая фантазия, — дёргает уголком губ. — Обратись к психотерапевту, чтобы проработать границы твоих фантазий.

— Границы фантазий, говоришь? — губы расплываются в широкой улыбке. — Кстати, а почему ты не отбиваешься и не угрожаешь своим женишком?.. Придумала его, да?

— Потому что ты для меня не представляешь опасности, — стряхивает мои руки со своего тела. — Твой пульс немного снижен. Брадикардия частое явление у спортсменов. Зрачки не расширены. Значит ты стабилен и оцениваешь ситуацию вполне адекватно, чтобы не делать глупостей. Мне пора на работу, а ты после себя просто хлопни дверью.

Доигралась ведьма.