И вслед ему звезда мерцает,

Словно маня его назад.

И он вернуться был бы рад,

Но искушенье поборов,

Он от неё идёт без слов.

За ним, во след, пожар зари:

Гори, гори, гори, гори!

Но вот, припав к воде времён,

Где ждёт его седой Харон,

Он поглощает жадно влагу,

Ту, золотистую малагу,

Или лафит, или портвейн,

А может быть, даже рентвейн,

Что Хронос льёт в реку с усмешкой.

Аид манит его ночлежкой,

Старик Харон его прельщаёт

И обещаньями смущает.

Отбрасывая ночи полог

Он вновь идёт, он вновь в пути,

Он должен по земле идти

И поступью своей вращать

Старушку Землю – нашу мать.

И фляга вновь его полна,

Вином наполнена она.

Вином времён богов Эллады

И мы тому безмерно рады.

Ведь завтра вновь, он к нам придёт,

Упорно день идёт вперёд:

Сквозь грозы, бури и тайфуны,

Чрез горы, реки, лес и дюны.

Неся зарю и божий свет,

Богам он в том давал обет.

Великий труженик вселенной,

Он прах отряхивает бренный

И мерной поступью идёт —

И новый день для нас грядёт.

Он переносит жар и холод,

Но так же весел, бодр и молод.

Устав, он пьёт вино времён,

Что произвёл ему Амон,

Или эллинский Дионис.

Простим ему такой каприз.

Неважно как вино назвать,

Но то вино ему под стать.

Этот божественный нектар,

Будь то малага, иль лафит.

Его в пути оно бодрит

И вновь идет он день и ночь.

От нас уходит снова прочь,

Чтоб вернуться непременно.

Но наша жизнь, увы, так бренна.

Он к нам придёт, а нас уж нет:

Могильный холм – вот весь наш след.

Но будут живы дети, внуки,

И день возьмёт их на поруки

И проведет через века.

Течёт, течёт времён река,

Неся живительную влагу,

Неся бордо или малагу.

Умрут они, и род людской,

В той обретя земле покой,

А день, вращать будет планету,

Пока она не канет в Лету.

Таков, увы, закон времён.

И будет ждать её Харон,

И отвезёт в Аид Вселенной,

Где правит Хаос незабвенный.

Он, прародитель всего мира,

Отец Эреба, дед Зефира.

23 декабря 2009

Кувшинка Нимфея

Туман стелИтся над рекой

И разливается покой

Пред наступающей зарёю,

Прекрасной утренней порою.

Вода как зеркало мерцает

И влагою туман питает.

В её таинственных глубинах,

Как девы юные в былинах,

Нимфеи спят в постели вод.

Проснуться им пришёл черёд.

И из глубин, бутон стремиться,

На встречу Хорсу приоткрыться.

И распустить свои листы,

Чтоб их увидел я и ты.

Прекрасной лилии цветок,

Воды недвижной вызвав ток,

Стряхнув с листов речную влагу,

Подводному подобно магу,

Явил нам чудо пред глазами.

Мы это чудо видим сами —

Кувшинки белую купель,

Нам распахнул кудесник Лель.

Старинный русский Купидон,

Любви потворствует ведь он.

В них спали нимфы, эльфы, феи,

Тот час покинув цвет Нимфеи.

Они со смехом разлетелись,

На миг, куда то вовсе делись;

Над синью вод пустились в пляс,

Нас удивляя всякий раз.

Туман, как призрачный дымок,

Свой шлейф пред нами проволок,

И нимфы средь него парят,

По глади вод они скользят.

Танцуя вальс среди цветов,

И средь распластанных листов.

На коих эльфы веселятся,

Чего им средь цветов бояться?

И рвут с кувшинок лепестки,

Те белоснежны и легки.

И в них кружатся по воде,

Увидишь ты такое где?

Сзывают белых лебедей:

Плывите к нам друзья, скорей!

Мы будем в танце здесь кружиться,

Нашим мечтам, дано здесь сбыться.

Мы вам кувшинку посвящаем

И все грехи мы вам прощаем!

И в танце буйном всё кружатся,

Ведь вскоре, может всё так статься

Придётся тем друзьям расстаться,

О чём мы вам расскажем в кратце.

Когда беззвучно трубы грянут,

Все нимфы, эльфы, феи прянут,

И разлетятся по цветам,

Уютно разместятся там,

И скроет их бутон зелёный.

На дно уйдёт бутон тот оный,

Где так приятно в грёзу впасть,

Смиривши буйный нрав и страсть.

Листы ж достанутся лягушкам,

Зелёным, ветреным подружкам.

И разноцветию стрекоз.

Когда ж, явИтся дед Мороз,