- Я трезво расцениваю свои силы и к этому медведю не полезу!

Медведь, запутавшись в одеяле, слепо шарил в воздухе, оборачивая заготовки одежды, рассыпая многочисленные иголки и нитки, с треском натыкаясь на стены, причём весьма вероятно, что трещало именно дерево, а не прошибающий его лоб.

- Неужели боишься? – Лео в притворном ужасе схватился за сердце. – Хочешь сказать, ты не всесильна и не во всём разбираешься лучше всех?

- Я разбираюсь в людях. И этот нам обоим сейчас люлей навешает!

- Неужели? – вопросительно склонив голову, Леонард задумчиво постучал пальцем по выпяченной нижней губе. – То есть, если я сейчас его заборю, ты перестанешь обращаться со мной, как с молокососом?

- Это моя работа!

- Держать всех за идиотов?

- Как минимум!

- Ну, тогда объясни это ему, - он галантно отступил, освобождая дорогу к бодающемуся с дверью мужику. Дверь проигрывала.

- Ладно! – сдалась Пижма. – Если ты его успокоишь, признаю, что ты крут, о великий, ужасный и кусачий!

Удовлетворённый ответом, Леонард, привычно уворачиваясь от ударов, летящих с самых неожиданных, в том числе для обладателя рук, сторон, подкрался и сдёрнул одеяло.

Пижма едва не пробила себе лицо ладонью: единственное преимущество, а придурок из благородных побуждений и его аннулировал! Нет, этот клиент определённо пытается самоубиться!

- Доброе утро, Атти! – почтительно поздоровался Леонард с мокрым, дрожащим от холода и вращающим выпученными глазами мужиком, в полтора раза превосходящим его по росту и в три по ширине. – Прости, что так рано.

Но мужик, вопреки ожиданиям, не бросился убивать обнаруженных суицидников, а безропотно утерся краем одеяла и всмотрелся в посетителя:

- Леонард, ты? Какими судьбами?

- Да вот проходил мимо. Дай, думаю, старого друга навещу, заодно работёнку ему подкину.

- Работёнка – это всегда хорошо. Сам знаешь, у нас с ней туго, - кинулся обниматься он. - Ща!

Пока Атти, косолапо топая, ходил переодеваться в сухое, дракон лукаво подмигнул подруге и без обиняков принялся рытье в огромном, забитом одеждой шкафу.

- Не смущайся, - поторопил он девушку. – Это Атти. Он портной и кожевник. Приоденем тебя здесь. Выбирай.

- А он тебя того… не? – Пижма недоверчиво следила за огромным силуэтом в соседней комнате.

- Чего? Того? А, не! – Леонард, сообразив, что так смутило агента, приподнял опустевшее ведро. – Его иначе не разбудить, все знают. Это же Атти!

- Атти, - слабо проговорила Пижма, как будто соглашаясь с тем, что происходящее совершенно нормально. – Ладно, ты меня уделал.

- И за это ты позволишь за тобой поухаживать и купить новую одежду?

- Это же халява, - передёрнула плечами Пижма, скрывая смущение. – Я бы позволила тебе купить мне что угодно и без дурацкого представления, - тут она соврала. Не позволила бы, принялась бы торговаться и выяснять стоимость подарков.

- Но тогда было бы не так весело.

Телохранитель запоздало осознала, что охранять драконов – дело куда более неблагодарное, чем она считала.

- Я возьму вон те ботинки. И штаны, - она с наслаждением оттянула пояс измучивших взопревшее тело кожаных, - в которых можно дышать.

Наверное, правильный телохранитель отказался бы от подношений. В крайнем случае, принял бы их в счёт оплаты работы. Но правильный телохранитель остался очень далеко, в реальном мире. Скорее всего, в коме или в психбольнице. А этот уже перестал чему-либо удивляться. Пижма покорно взяла и ботинки, и штаны, и ворох куда менее удобных, чем мужские, рубашек, и платье, носить которое в горах не рискнула бы и самая отчаянная модница, но, раз дают за бесплатно, пусть будет. Когда-то очень давно, сопливой студенткой, Пижма любила наряжаться. У неё тогда имелось настоящее имя, а не прозвище, а вечеринки и праздники неизменно становились местом отдыха, а не дежурства, где, единственная трезвая, она ответственно следила за ушедшими вразнос толстосумами.