9. Глава 40. Лукьян

Давайте будем добрее,

Давайте будем мудрее,

Прежде, чем словом бить,

Остановись –

Не обидь!

Тамара Шульга

Альманах «Приамурье моё». 1983

Марина удивлённо посмотрела на Кристину. А Лукьян повторил с угрозой в голосе: «В Вологде, говоришь. Так вот, та…»

– Ребёнок слышит, – Марина выставила вперёд руку, словно хотела остановить мужчину. – Про Вологду вы мне расскажете чуть позже и поподробнее.

Женщина соображала, как ей быть. Если врать, так надо хотя бы знать, о чём врать. В Вологде она ни разу не была, а посему понятия не имела, в каком двигаться направлении. Развивать тему Вологды ей не хотелось. К этому не располагало настроение Лукьяна.

– У нас обычно говорят: «Где? Где? В Воркуте». Первый раз слышу выражение про Вологду.

– Что, вспомнила? Тварь поганая, – и он повернулся на выход.

Тошка стоял в дверях. В глазах ребёнка плескалось горе и безнадёжность. Он всем своим видом словно хотел спросить: «Ты сейчас опять хлопнешь дверью?»

– Почему в Воркуте? – машинально спросила Кристина. – В Караганде?

– Не знаю, – пожала плечами Марина, внимательно наблюдая за Лукьяном. – Жаргон такой, профессиональный.

Лукьян стоял, опустив плечи. Его запал: уйти, куда глядят глаза – пропал.

– Папа, ты же обещал, – прошептал Тоша. По щеке ребёнка скатилась слеза. – Ты обещал, что больше не бросишь меня. И тётя Марина обещала.

– Тётя Марина, – горько усмехнулся он. Присел на корточки, прижал к себе мальчика и глухо со стоном произнёс: – знал бы ты, – он застонал, а потом выплюнул: – не знал, что встретимся, да ещё где…

– А мы были знакомы? – Марина уже немного пришла в себя.

Он повернул к ней своё лицо, перекошенное от гнева. В глазах застыла трагедия. Челюсти были сжаты, ноздри раздулись. Всем видом он показывал, ГДЕ хотел бы с ней встретится.

– Нет, вы не были знакомы. Да и зачем? – торопливо проговорила Кристина. – Тоша, тебе пора спать. Завтра в школу. – глаза хозяйки квартиры бегали с предмета на предмет, словно искали, за что бы зацепиться. Пальцы теребили салфетку. – Пойдём, Тоша, – она направилась к мальчику.

Путь перегородил ей Лукьян. Он выпрямился, держа сына на руках: «Я сам».

– Не отдам! Это мой сын, – взвизгнула она, зачем-то подпрыгнув и схватив Тошу за руку.

– Так, родители, остановились, – в голосе Марины прозвучали повелительные нотки. Она говорила тихо, но жёстко. – Тоша – не кукла, чтобы дёргать его туда-сюда. Лукьян, насколько я помню, обещал, что сегодня ночует здесь. Не думаю, чтобы отец посмел обмануть сына. Кристина, постелите Лукьяну в комнате Тоши.

Лукьян приподнял одну бровь, но не посмел возразить. Кристина закивала головой как китайский болванчик, одновременно протискиваясь между мужем и дверной рамкой.

– Тоша, ты помнишь наш с тобой уговор? – сейчас голос Марины звучал мягче, но повелительности не утерял. – Ты идёшь в душ и спать. Папа будет рядом. Утром меня не будет здесь. Договорились? – мальчик робко кивнул и ещё сильнее обнял отца, словно их собирались разлучить. – Пожалуйста, оставь нас с папой на пару минут. Я обещаю, что мы с ним кричать и ссориться не будем. Ты веришь мне?

– Верю. – настроение ребёнка менялось как погода летом: была тучка, а потом – уплыла, и снова выглянуло солнышко. – Папа, пожалуйста, поговори с тётей Мариной. Она очень умная. Она сказала, что я – настоящий детектив! А потом ты почитаешь мне историю? Только одну главу. Я знаю, – вздохнул мальчик, – я уже большой и сам должен читать. Но мне так хочется.

У Лукьяна перехватило дыхание. Глаза покраснели. Внезапно он крепко сжал сына, словно их собирались разлучить, поцеловал в щёку и хриплым от волнения голосом произнёс: «Иди в душ, сынок. Я обещаю, я не буду кричать. А потом почитаю тебе историю».