Каким-то чудом Марку удавалось находить инвесторов, готовых доверить ему свои деньги. Марк понимал, что дело было в его искреннем восхищении фирмой и её продуктом – ДИНОЙ, его умением заразить этим восхищением других. Но более важным фактором выживания фирмы было его категорическое несогласие принимать поражение, решимость продолжать дело, даже если впереди не маячило никаких перспектив. Несгибаемая воля к победе была, по мнению Марка, залогом всякого долгосрочного успеха.

Он хотел позвонить Юлии, но отказался от этой мысли. Разумнее было немного подождать и дать ей остыть. Сегодня вечером он приедет к ней с огромным букетом цветов и увезёт домой, и всё у них снова будет хорошо. Страсть между ними немного угасла, но они всё ещё были отличной командой, и он не видел причины зачёркивать прожитые вместе годы из-за пустячной ссоры.

Он ощущал, как уверенность медленно возвращается к нему и начинает определять ход мыслей. Уверенность – первый шаг на пути к успеху. Марк сел в свой серебристый Porsche Boxster и поехал на работу.

Он подъехал к Ганзейскому торговому центру в десять минут девятого. Два полицейских автомобиля стояли на парковке у современного здания из стекла и клинкерного кирпича, фасад которого выходил на Эльбу, изящно сужаясь в острие крыши. На одной из машин работала световая сигнализация. Что случилось? Неужели ночью сюда забрались грабители?

Из подземной парковки на двенадцатый этаж Марк поднимался на лифте. Модуль искусственного интеллекта сообщил, что больше никто не вызвал лифт, и потому кабина ускорится. На мгновение Марк почувствовал, как будто стал тяжелее. Через несколько секунд лифт замедлился, и возникло ощущение, будто пол ушёл из-под ног. Лёгкая тошнота смешалась с недобрым предчувствием, вызванным видом полицейских машин.

Предчувствие не подвело. Двери лифта открылись, и на входе в офис Марк увидел Мэри. Она разговаривала с двумя одетыми в гражданское мужчинами, по виду и выражению лица которых было ясно, что они – из полиции. Услышав звонок лифта, Мэри обернулась. У неё были красные глаза, тушь растеклась двумя чёрными бороздками. Щёки были мокрыми от слёз. Она сделала пару шагов навстречу Марку и остановилась в нерешительности.

– Людгер, произнесла она и расплакалась. – Он… он…

Она заикалась, не в силах закончить фразу, однако произнесла:

– Он – мёртв!

Марк ничего не ответил. Он бросился мимо неё в кабинет Людгера. Его друг верхней частью туловища распластался на письменном столе, голова и рука покоились на клавиатуре, другая рука вяло свисала со стола. Стеклянные глаза были широко раскрыты, словно он не поверил в собственную смерть. Залившая стол кровь, вытекшая из зияющей на его затылке раны, успела засохнуть. Потухший монитор был забрызган бурыми каплями. Там, куда кровь капала со стола, на паркете образовались лужицы.

Марк долго всматривался в мизансцену. Пока его мозг обрабатывал детали и строил умозаключения, эмоционально реагировать он был не состоянии. Людгер. В море крови. Мёртв. Навсегда.

Что за абсурд? Кому понадобилось убивать Людгера, подло, со спины? Его все любили. Он был блестящим программистом и хорошим малым. У него не было эгоистичных амбиций, он работал на успех своей команды и никому не переходил дорогу. Для его убийства не существовало мотивов, чёрт возьми!