Бугров вошел в свою квартиру и первым делом посмотрел на отца. Тот сидел в инвалидной коляске и в свою очередь внимательно наблюдал за сыном. Бугров-младший знал, что Бугров-старший очень хорошо умеет читать выражение его лица. И постарался сделать его нейтральным. Но опоздал, отец уже что-то почувствовал. И, разумеется, поспешил этим воспользоваться.

– Что это ты заявился днем, в разгар рабочего дня? Уж не с работы ли поперли моего сынка? – Проницательно проговорил Николай Степанович.

– У тебя опять плохое настроение? – Попытался Бугров перевести разговор в другое русло.

– Настроение самое обычное. Только на вопрос чего не отвечаешь?

– Да ты прав, меня уволили по сокращению штатов, – буркнул Бугров. Все равно долго скрывать этот факт невозможно, так уж лучше признаться во всем сразу. По крайней мере, не придется поддерживать мучительную игру.

– Я так и знал, что это случится, – желчно проговорил отец. – Хороших сотрудников не увольняют. Почему-то меня ни разу не пытались уволить.

– Ты жил совсем в другое время, – не согласился Бугров. – А сейчас могут уволить любого. У моего начальника нет денег мне на зарплату.

– Ха, ха, не смеши. Велика была твоя зарплата, чтобы не было денег ее платить. Дураку ясно, что это не более чем предлог. Твой шеф избавляется от балласта. Так всегда происходит с неудачниками.

Бугров уже и не помнил, когда между ним и отцом установились такие неприязненные отношения. С какого-то момента ему стало казаться, что так было всегда. Хотя скорей всего это не так. Возможно, это началось после смерти матери. А возможно, это было неизбежно при любом развитии событий; уж слишком разные, взаимно исключающие характеры были у них.

Но особенно эти чувства обострились после того, как отец заболел и навсегда пересел в инвалидное кресло. Глухое раздражение, досада, которые словно осадочные породы, стали скапливаться в душе отца, все чаще выливались на сына. А на кого еще, почти ни с кем отец больше и не общается. Им бы разъехаться, чтобы немного остыть, успокоиться, да где взять денег на покупку квартиры. Вот и приходиться практически ежедневно терпеть злой нрав больного старика.

– Я не неудачник, – возразил Бугров. – Просто у меня временные трудности.

– Ты типичный неудачник, – с каким-то сладострастным удовольствием настаивал отец. – Я это понял, когда ты учился еще в школе.

– Ты злишься, потому что прикован к этому инвалидному креслу, – решил нанести отцу ответный удар сын. – Но я в этом не виноват.

– Кресло тут ни причем.

– Я не неудачник. И докажу тебе это.

Терпение Бугрова истощилось. У него и без того трудный момент. И вместо того, чтобы посочувствовать сыну, как-то утешить его, отец только усугубляет его переживания.

Бугров вышел из комнаты, резко хлопнув дверью. В данный момент это была единственная доступная ему форма протеста.

Юрий Бугров медленно брел по улице. Он размышлял о том, что же ему теперь делать. Снова искать работу? Но с его профессией юриста это не так-то просто. В свое время он уже убедился, что в городе представителей его специальности явный переизбыток и найти приличное место сложно. Особенно если за тебя никто не замолвит словечко. А ему некого попросить, все его знакомые не те люди, способные составить ему протекцию. А это означает, что его ожидает долгое и унылое хождение по компаниям, выслушивание отказов людей с притворно сочувствующими лицами. От такой перспективы хочется выть. А тут еще вдобавок его замечательный родитель, который только радуется, что его сына постигла неудача. Да, с ним ему явно не повезло, другие отцы сочувствуют, переживают, помогают, а этот только злорадствует.