…Как же ей хотелось стереть наглую улыбку с лица Халварда. Эти вальяжные движения, эти масленые глазки, словно ощупывающие ее фигуру, – точно отбирает телку и быка на племя. С каким бы удовольствием, она расцарапала ему морду. Но Алет твердо держит ее за локоть. Они стоят у дома Охотника. Алет собран и сдержан. На его плече – темно-коричневый сокол, только грудка рябая. Размером хищник чуть меньше, чем эйм-каракар отца. Когда он вертит головой, открывается белый ошейник. Ранели не смотрит в его черные глаза. Посмотришь – умрешь.

– Это моя невеста. Мы хотим обвенчаться перед осенним обрядом, – голос Алета напряжен, он опасается подвоха. Оказывается, не зря.

Мутно-зеленые глаза Охотника сверлят Ранели. Внезапно девушка осознает, что он вовсе не худой, как казалось издалека. Это рост – такой же, как у Удагана, – обманул ее. Но у Льва такой размах в плечах, что не во всякую дверь пройдет, а Охотник строен.

– Я не проведу обряд над вами, – выносит вердикт Халвард. Губы насмешливо кривятся. Он смотрит на эйма-алета, и смерть обходит его стороной. Птица съеживается, словно хочет исчезнуть, но не может. Пока Халвард не отпустит.

– Но Охотник… – Алет встревожен – этого он не ожидал услышать.

– Она не будет твоей женой, – категорично заявляет Охотник. – Уходи.

И тут оказывается, что небрежно брошенное «уходи» относится только к Алету. Халвард хочет остаться с ней наедине. На мгновение Ранели забывает, что его магия не имеет над ней власти, что она легко справится с ним, если обратится. Забывает, и сердце останавливается от ужаса. Неужели Сокол бросит ее на съедение этому…?

Алет с глухим стоном запрокидывает голову и тут же сгибается пополам, на траву падают капли крови. Девушка хватает его за руку. Кровь течет из носа.

– Я… не… уйду… – она скорее догадывается, чем слышит эти слова сквозь болезненные хрипы. И тут же ее озаряет: Охотник убивает его за то, что он не желает повиноваться. Страх Ранели сменяется болью и гневом.

– Алет, иди, пожалуйста! – вскрикивает она. – Иди, всё будет хорошо.

– Уходи! – повторяет Халвард. Голос становятся жестче.

– Да прекрати же ты! – Ранели едва сдерживает себя: из-под верхней губы показываются клыки.

К ним подбегает Удаган. Злобно глянув на Охотника, подхватывает обессилевшего брата и почти уносит его. Ранели выпрямляется и, прищурившись, смотрит на Халварда. Она не эйман, с ней так легко не справиться.

По некоторым оговоркам дома Ранели поняла, что Халвард – первый Охотник из эйманов. Раньше, когда у Охотника подходил срок покинуть Гошту, он на несколько дней отлучался с земли эйманов, а потом возвращался с молодым преемником. Около месяца старший обучал младшего, а потом передавал ему амулет и уходил уже навсегда. Но с Халвардом всё было по-другому. Он принял власть в тот год, когда семья Авиела стала изганниками, неожиданно как для себя, так и для всех остальных эйманов. Может, поэтому он такой мерзавец?

Охотник обходит вокруг нее и заявляет:

– Нет, ты не годишься, – у Халварда нет серебряного оружия, и всё же он ни капли не боится ее гнева. Может, потому что держит в руке жизнь того, кого она любит. – Ты можешь стать матерью Охотника, но матерью эймана – никогда, – объясняет он веско. – Ты же познакомилась с их женщинами. Они могут быть ослепительно красивы, но в то же время они будто добровольно заковали себя в кандалы. В них нет огня. Это кроткие, верные жены, месяцами и годами ожидающие возвращения мужей. Ты не способна на такое.

– Откуда ты можешь знать? – не выдерживает Ранели.

– Я – Охотник. Я знаю всё, что касается эйманов. В тебе огонь, который эйману не нужен. Он захочет сделать тебя такой же, как другие жены… И обломает о тебя зубы, – он точно вбивает с каждым словом гвоздь в сознание. Внезапно Халвард скалится – забавная мысль посещает его. – А знаешь что? Я вас обвенчаю. Но весной. Так и передай Соколу. Ты станешь его женой не раньше весны.