Данное замечание не произвело никакого эффекта и поток хотения продолжился. Какое-то время женщина молча игнорировала капризы, но затем произошло следующее: они остановились неподалеку, что я мог их слышать, мать присела на корточки и, смотря прямо в глаза своему сыну, который при этом замолчал, произнесла такую фразу:

– Может быть и хочешь, но вполне вероятно, на самом деле, тебе это не нужно. Только ты сам можешь определить, что тебе необходимо, а что нет. В жизни есть много соблазнов, пользы от которых ровным счетом никакой. У тебя дома лежит целая плитка шоколада, которую ты заслуженно получишь, когда полноценно пообедаешь.

Система вознаграждений. Жаль, малец слишком юн для анализа и понимания столь простой истины, но sapienti sat.

После нескольких безуспешных попыток продолжить работу, когда стало понятно, что внутренняя тревога мешает сосредоточиться и дальше дело не пойдет, Марина включила запах свежескошенной травы, после чего прикрыла утомленные глаза, откинулась на спинку кресла, вызвав тем самым ее наклон, и, приняв полулежачее положение, развернулась от монитора смеллтопа к панорамным окнам своего кабинета. Открыв глаза и устремив взгляд на пасмурное осеннее небо, она задумалась о своей семье, игнорируя нагнетаемую погодой тоску.

Марина принадлежала к тому редкому типу людей, чьи родители всю совместную жизнь провели в мире и согласии, не переменив такого уклада и с появлением ребенка. С момента своего рождения и до сих пор, она всегда получала искреннюю любовь от обоих родителей и, в свою очередь, сама любила всем сердцем и мать, и отца. Но каждого по-своему. Марина росла умной, послушной, но слегка упрямой девочкой, тем не менее это упрямство ни разу не создало какой-либо проблемы в ее воспитании. Если в каком-нибудь затеянном споре ей удавалось привести весомые аргументы, родители соглашались с ней, а если ее смогли убедить в том, что она заблуждается, она легко признавала свои ошибки. Несмотря на теплое и ласковое воспитание, лишенное сцен часто встречающихся семейных склок, где она чувствовала только родительское внимание и заботу, имела все необходимое, и потому, наверное, ни разу не просила большего, ее никогда не опекали сверх нормы, и, при своем взрослении, Марина не приобрела ни излишней наивности, ни избалованности. С раннего детства она привыкла к самостоятельности и всегда знала, чем себя занять. По достижении определенного возраста, когда ее родители убедились, что их дочь способна оставаться представленной самой себе, и ничего страшного в их отсутствие не произойдет, каждый стал заниматься своей работой и маленькой Марине часто приходилось оставаться одной или с кем-то одним из родителей, а моменты, когда вся семья была в сборе, становились настоящим праздником.

Если поставить Марине вопрос, кого она любит больше, папу или маму, она или вовсе отказалась бы отвечать, либо сказала бы, что ее любовь и внимание невозможно измерить в каких-то величинах и сопоставить. Однако, в последнее время, она стала больше думать о своем отце. В её памяти все чаще всплывали воспоминания, как она, совсем маленькая, стоит рядом с ним на набережной, куда они часто ходили любоваться видом на реку, берет своей крохотной ручкой его руку, и лицо отца обращается к ней, одаряя улыбкой и взглядом полными нежности. Несмотря на то, что преобладали больше воспоминания из времен, когда она была ребенком, подобные трогательные сцены происходили как в ее детстве и подростковом возрасте, так и в более взрослом. Сколько себя помнила Марина.