Слабоволие и желание подражать другим были основными недостатками характера Дария, по мнению Статиры.

Она мысленно перебирала возможные способы избавления от ненавистной египтянки, когда появилась вернувшаяся служанка.

– Что-то ты слишком быстро вернулась, Вари– на, – удивилась Статира, очнувшись от разду– мий. – Где мой супруг? Ты разыскала его?

– Разыскала, госпожа, – ответила служанка, лицо которой излучало радость.

– Ну и где же он? – холодно поинтересовалась Статира.

– Твой супруг, милая госпожа, пребывает на верхушке угловой башни.

– Вот как? – Статира была удивлена и обескуражена. – Что он там делает?

– Любуется звездами, – прозвучал ответ.

– Я иду к нему, – решительно произнесла Статира. – Дай мне покрывало.

– Сопровождать ли мне тебя, госпожа? – робко спросила Варина.

– Не надо.

Торопливо набросив на голову тонкое белое покрывало, Статира отогнула циновку, закрывающую дверной проем, и покинула спальню. Она не взяла светильник, хотя в переходах огромного дома было довольно темно в это время суток: в отличие от многих женщин Статира не боялась темноты.

Усадьба Арсама круглыми пузатыми башнями и толстой глинобитной стеной, замыкающей жилые постройки в неправильный пятиугольник, больше напоминала крепость. Все здесь было древним: и фундамент, осевший глубоко в землю, и истрескавшиеся от былых землетрясений стены, и даже развесистый корявый карагач, росший во дворе, словно безмолвный свидетель ушедших времен. Говорят, дерево посадили еще при прадеде Гистаспа.

Одна из башен примыкала непосредственно к мужской половине дома.

Внутри башни была темница для провинившихся слуг.

Статире и самой нравилось иногда полюбоваться с высоты башни протекающей под холмом рекой и тополиной рощей в низине. По вечерам за рекой в селении маспиев[15] можно было видеть отсветы кузнечных горнов, расположенных под открытым небом. Однако стука молотов по наковальням слышно не было: слишком велико расстояние.

По витым каменным ступеням Статира уверенно поднялась наверх. Дарий стоял у бойниц спиной к входу, но обернулся, услышав торопливые шаги.

Верхняя площадка башни была невелика: здесь могло поместиться не более шести человек. Зато высота равнялась семи человеческим ростам. Вознесенная на гребень холма, угловая башня усадьбы являлась самой высокой точкой во всей округе.

– Я не помешала тебе? – спросила Статира, подходя к мужу и сбрасывая с головы покрывало.

Женщина с наслаждением подставила лицо прохладному дыханию ветерка.

– Ничуть, – промолвил Дарий, в подтверждение слов поцеловав жену в разрумянившуюся щеку.

Вершины гор, замыкающие кромку горизонта на западе, были окрашены желто-оранжевыми отблесками заката. В небе цвета ирисов уже показалась полная луна.

Статира не могла отвести глаз от погасшего светила, плывущего по серебрившемуся небосводу.

Дарий был не меньше ее восхищен красками наступающей ночи. Он обнял Статиру сзади, прижавшись щекой к ее распущенным по плечам мягким волосам. Молчание не тяготило их, а скорее наоборот, способствовало нежному единению супругов.

Вскоре последний солнечный луч погас за горными хребтами. Красный круг луны спрятался за бледные тучи. Со всех сторон надвинулась чудесная успокаивающая тишина.

Дарий взглянул на лицо жены. Яркие белки глаз Статиры маняще поблескивали в темноте, ласковые руки обвили его шею. Тень от распущенных волос придавала чертам любимой женщины какую-то особенную обворожительность. Весь переполненный сладостным волнением, Дарий наклонился, чтобы поцеловать Статиру.

Та с готовностью подставила мужу губы.

В незапамятные времена, еще задолго до господства мидян, персидские племена, жившие в предгорьях Загроса,