– Предатель! – злобно прошипел какой-то из мальчишек и мы очнулись.

– Это что сейчас было? – трясущимися губами поинтересовалась Наташа, выскочив на улицу, оббежав башню и осматривая место, где только что стоял вагон – ни каких следов его пребывания не было видно.

– Не знаю. – шмыгнул носом старший пацан.

– А вы как про это узнали? – спросила я, тоже ничего не понимая.

– А мы сюда курить бегаем. – сдал всю компашку мелкий пацанёнок.

– Тихо ты! – одёрнул его старший.

– Это понятно. – отмахнулась Наташа. – А как вы узнали, что сейчас поезд приедет?

– Так он приезжает через каждые восемь минут, мы засекали. – ответил старший.

– Это чё, сейчас всё заново повторится? – охнула я, не отошедшая ещё и от первого показа.

– Ну да. – грустно вздохнув, произнёс старший.

– И давно?

– Третий день. – прошмыгал младший.

– Так чего же вы нам раньше не сказали? – накинулась на них Наташа.

– Мы пробовали сами как-то их отбить.

– Но не получилось? – уточнила Наташа.

– Ага! – вздохнул старший.

– Началось! – прошипел Гоша и мы кинулись к щелочке, потому что, хоть мы и стояли в том месте, где должен был остановиться этот поезд, его отсюда было не видно и не слышно.

– Так! – просмотрев повтор, задумалась Наташа. – Давайте выломаем дверь, чтобы можно было сразу выскочить на платформу, когда приедет поезд.

– А она уже выломана, – со вздохом признался старший и, отогнув большой ржавый гвоздь, распахнул дверь. – Мы уже пробовали.

– Ладно. Попробуем по другому. – задумалась Наташа и отметив камнем то место, где стоял человек с автоматом, приказала мне встать на него.

– Это зачем ещё? – передёрнулась я.

– Затем! – хмуро произнесла Наташа и попробовала ударить меня по голове доской, вытащенной из башни.

– Эй! – возмутилась я, когда доска чуть не попала мне по голове.

– Не достаёт! – огорчилась Наташа. – А, если с улицы попробовать ударить?

– Если её – ткнул мальчишка пальцем в меня, – то получится. – А если в фрица, то – нет. – грустно вздохнул он. – Как только ты оказываешься по эту сторону, тебе не видно этого поезда и вообще, его как бы нет. Хотя, если ты в это же время находишься в башне, то его видно.

– Какой молодец! – потрепала мальчика по вихрастой макушке Наташа. – И что делать? – уставилась на меня.

– Может, домой сбегать, баб Нину спросить? – предложила я.

– А если этот поезд больше не приедет? – нахмурилась Наташа. – Раньше же такого не было? – спросила она у мальчишек.

– Не было! – уверенно ответили они. – Это после прошлой грозы произошло. Мы от ливня сюда прятались, и от шаровой молнии. Она как раз в эту башню попала.

– Ну мы тогда и чуть не обосс – вспомнил младший.

– Цыц ты! – рявкнул старший. – Ты за себя говори, это у тебя штаны мокрые были, а у нас – сухие!

– Да это я в лужу упал! – покраснел младший.

– Видели мы твою лужу! – отмахнулся старший.

– То есть, это стало происходить после удара в башню шаровой молнии? – вернула я разговор в нужное нам русло.

– Да! – утвердительно махнул головой старший. – Только в первые дни всё как-то ярче было, а сейчас как будто бледнее и бледнее. Вот мы и подумали – вдруг сами не успеем!

– Так, а если с крыши башни каменюку какую скинуть на него? – предложил Гоша, посмотревший, пока мы разбирались, ешё один повтор.

– Пробовали. – надулся старший. – Не вышло. Камень упал, но прошёл через него как через дым.

– Так, давайте попробуем всё-таки доской! – предложила я. – Только надо доску взять потяжелее и подлиннее!

– Потяжелее – не получится! – засомневалась Наташа. – Не поднимем.

– Такая пойдёт? – отломив длинную доску от лестницы башни, принёс её старший.

– По длине – да! – обрадовалась я. – Только бы потяжелее.