Придворные дамы в соболиных мантиях восседали на низких кобылках, свесив ножки на левую сторону. Сбросив глубокие капюшоны с красиво уложенных волос, они смеялись над шутками знатных лордов. Отчаянный флирт обязательно должен перерасти в нечто большее, чтобы скрасить досуг. Уже вечером пары уединятся где-то на просторах мрачного замка. Их сладкие стоны будут разноситься эхом в разные концы длинных тоннелей тёмных коридоров. Но это всё позже, после сытного чревоугодия. Пока что они двигались вдоль леса, где высокие голубые ели, укрытые плотным слоем снега, теснились с соснами и пихтами, что даже днём было темно, будто ночь не собиралась покидать это место, храня под своим покровом множество тайн и интриг. Но нет, шёл всего-то первый час пополудни.

Морозец румянил щёки путников, немного окрасив и мочки ушей. Зато воздух подкупал свежестью, по сравнению с градом, где среди густонаселенных улиц прятался замок. Там и зимой стойкий запах нечистот и продуктовых отходов въедался в каждую пору кожи.

Максимиан II глубоко вздохнул отточенными природой ноздрями длинного острого носа и улыбнулся своим мыслям. Удерживая поводья одной рукой, и мерно раскачиваясь в седле, вторую приподнял и зажал большой палец в ладони, потирая его остальными. Эта привычка осталась с детства. Когда нянюшка отчитывала его за перепачканные руки, называя это несносной шалостью, а окружающие с усмешкой смотрели, малыш старательно вытирал каждый пальчик. Эти воспоминания повергли взрослого мужчину в уныние, ведь он давно прогнал мысли о детстве. Ни к чему суровому королю сантименты. Отогнав видения, он вспомнил свою наречённую, которая не смогла отправиться на охоту.

«Строптивая девица, но красивая. Это радует!» – подумал король.

Ему уже порядком надоела скучная езда и, ударив скакуна в лоснящиеся бока пятками, припустил вперёд. За ним метнулись ратники, на шлемах которых мелькали белые перья.

Его темно-синий, почти чёрный плащ, подбитый белоснежным мехом песца, развевался на ветру, полами норовя скинуть лук и колчан со стрелами, что подрагивали за плечами. Всадник приподнимался в седле, что слетел капюшон с его головы, и открыл взору кудрявую ярко-рыжую шевелюру до плеч. Он тряхнул головой, смахивая упавший на глаза локон. Поравнявшись с одной из знатных особ, которая дарила улыбки во все стороны, король свесился с седла и, наклонившись, поцеловал девушку в румяную щёку. Кокетка рассмеялась. Горное эхо мгновенно вернуло этот дивный звук, и уже смеялась вся свита. Даже охрана, что скакала близ короля, и то улыбнулась.

– Да, наш маленький король характером не в отца. Эх, пятнадцать лет прошло с того дня, как погиб наш государь. Не у кого мальцу поучиться уму разуму, не с кого брать пример.

Разговор случился меж лордами, которые следовали позади шумной процессии. Они наслаждались прогулкой по королевскому лесу и беседой. В такой обстановке обсудить лучше всего не важные дела государства, а обычные житейские пустяки. А ведь эти мужчины не последние люди в замке. Советники короля пребывали в почёте при отце Максимиана II, но когда тот погиб, на престол взошёл его наследник – старший сын. Пока мальчик рос, государством управляла королева. С тех пор правила не изменились, и оба лорда остались на службе у молодого монарха или маленького короля, – как советники его называли за глаза, исключительно между собой.

– Я сам удивлён. Он уродился жестоким и упрямым, – собеседник повернул голову в сторону приятеля.

Тот смотрел вперёд и о чём-то думал. Как только свита скрылась, лорд заговорил. Между мужчинами царили доверительные отношения, а крепкая дружба – это редкость в королевском замке, где каждую секунду чинился заговор.