Деян решительно встал с продавленного тюфяка в своей комнате в «Кракене», натянул на ноги худые сапоги и разогнул спину. Сделал он это резко, и сразу шея натянулась как жила. Заныла вздувшаяся вена, а розовый рубец увлажнился. Поморщившись, странник обмотал шею чистой тряпицей, позаимствованной у хозяйки. Запахнув плащ, который был на размер больше, он скрыл складками на спине боевого товарища. Меч! Про него отдельная история, и об этом не сейчас. Стоит торопиться.

Выскочив за дверь комнаты, парень бегом спустился с лестницы, пересёк зал, где буянили посетители, и выскочил на улицу. На дворе стемнело. Под ногами хрустела листва под лёгким морозцем, и у Деяна сразу замёрзли ноги.

«Пора найти обувь, раз нет денег на покупку, – мелькнула мысль. – Не люблю зябнуть».

Парень вздохнул и посмотрел на небо. Ветер гнал облака, и из-за них мелькал бледный тонкий ободок луны. Месяц только нарождался и света давал мало. От высоких гор плыл туман, и окутывал окрестности. Сам горизонт окрасился тёмно-фиолетовым тоном от мороза. Ночь обещала стать холодной и особенно мрачной. «Прямо как на душе».

Сегодня не хотел Деян бродить по крышам, поэтому прогуливался по дороге, в надежде чем-то поживиться.

Путь до замка не близкий и есть время всё обдумать. А пока, накинув капюшон и сгорбившись как старик, парень отправился по пустынной улице в сторону крепости, а если точнее: ему следовало пойти к северным вратам. Именно оттуда начался его визит в Нордвинд. Не заваленный ход в полуразрушенной башне как раз ведёт в подземный лабиринт королевской тюрьмы. Да, ходов много, и придётся не один раз плутать, чтобы найти нужный, но бродягу никогда не останавливали трудности. Шаркая ногами, он ускорился.

Наступил закат. Очнулась девчонка в сырой тёмной яме, где рядом с ней бегали крысы. Живность видимо была сытой, иначе давно бы обглодали тюремщицу до косточек. Голова болела так, будто её раскололи надвое. Приподнявшись на локте, она другой рукой пощупала затылок. Волосы спутались и слиплись, превратившись в один большой колтун. А когда-то они были роскошными. Ей завидовали все знакомые девчонки.

Застонав от боли, Мира попыталась осмотреться. В темнице не одна. В углу явно кто-то сидел и тихо бормотал, но что именно, было не разобрать. Девушка хотела было подползти ближе, но этот кто-то выскочил из темноты и дико рассмеявшись, опрокинул её на спину. Ужас охватил ничего не понимающую булочницу до мурашек по коже. Жила тихо, никому не мешала. Что произошло на самом деле?

Мира смотрела на существо, которое смеялось. Безумная старуха уселась рядом и начала что-то бормотать. Девушка немного отползла от неё и прислушалась. Бабка иногда забывалась и произносила вполне реальные слова – казалась вполне вменяемой. Её волосы почти все выпали из-за нечеловеческих условий обитания, а одежда на худом теле истлела от времени. Эта женщина провела в тюрьме много лет, и давно потеряла счёт дням, но ход мысли всё же её не подводил. Она разговаривала сама с собой, чтобы слышать речь и не забыть, как её произносить. Пленница тихо пела колыбельную песню и переходила на вой, утирая впалые щёки от слёз. Женщина только разучилась ходить, и прыгала на четвереньках, чем распугивала обнаглевших крыс.

Мира перестала обращать на неё внимания и заговорила сама с собой, чтобы не было так страшно. Звук голоса успокаивал.

– Боже, что же со мной случилось? – шептала девушка. – Я ничего не помню, разве что самую малость. Что со мной сделают? А вдруг всё выяснится и обойдётся. Может, меня скоро отпустят? Помилуют, да точно, так и будет, ведь я не виновата ни в чём.