в жарких объятьях свинцовой пурги.
Сыпет сверху,
то ли снег,
то ли крупа,
светится…
Слышь, не верь,
то не смерть,
я пропал…
БЕЗ ВЕСТИ!
16 ноября 2014
Боже, какъ скоро
Боже, как скоро,
как, всё-таки скоро —
(бесспорно?!)
стало минувшим
влекущее
наше грядущее…
Как быстро завяли, засохли
розы, недавно цветущие…
…и запахи стёрлись,
и краски поблёкли…
Мыслил когда-то и верил:
вот-вот подрасту,
(идиот)
повзрослею…
Горы сверну…
О-го-го!
Какие итоги?
Штандарт на флагштоке
полощется гордо
и высоко?!
Да нет ничего…
Закат на востоке —
что с того?
(шутовство)
Подрос —
не вопрос!
Повзрослел?
Я шалею,
а, может быть, даже жалею…
Ну, вырос и вырос…
И что же?
Циклопище с этакой
взрослой
и глупою рожей…
небритый малец,
зрелый шкет,
здоровенный дурак…
(мрак!)
Что проку, что руки стали покрепче?
Что толку, что мысли стали зубастее?
(интрижка?!)
Ведь, в целом всё тот же
мечтатель-мальчишка?
Да даже не тот – безопаснее!
Жизнь обломала? Иль сам обломался?
Как-то махнул на все планы рукой…
(пора на покой)
Боже, как скоро
(тронуться впору)
сгущаются сумерки за обмелевшей рекой…
<октябрь 1986, март 2020>
Самосудъ
Довольно!
Нет боле:
ни боли,
ни страха…
Внемлите!
Я исповедуюсь перед всеми:
Я – негодяй, по коему плачется плаха;
Я – убийца, умерщвляющий Время.
Сколь угробил невинных я дней,
сколько часов уморил в одночасье…
Презрите меня – я не стану несчастней.
Казните меня – мне не станет больней.
Виноваты другие… Но более сам.
Не к чему головою о стенку биться.
Повесьте меня на самых высоких часах,
на позор таким же времяубийцам.
12—13 ноября 1986
Автобїографичное
Я родился лысым, беспомощным,
воплощений вчерашних не помнящим.
Музыкально ревел, заразительно —
и прозвали меня Композитором.
Не кричал-вопил, как бездарные,
а сопел и пел только арии…
Пел одно и то ж цельный год на бис, а
«Лебединое озеро» под себя напúсал.
Мчались годы, будто стёганы плёточкой.
Стали кликать-звать меня лётчиком.
О заборы рвал штаны-курточки —
знаменитым стал, точно Уточкин.
Я летел к друзьям – ветру не догнать,
еле полз домой тропкой тыльною…
У ворот ждала хлебом-солью мать,
награждал отец подзатыльником.
Я до школы путь быстро вымерял,
нас учитель звал лишь по имени,
Но пришёл конец той идиллии —
стали звать-ругать по фамилии.
Я не сиживал над учебником,
было мне легко, просто, весело.
Звали все меня, да не как-нибудь,
академиком иль профессором.
Но прошлым прошла пора школьная.
То, что было вчера – вспомнить больно, но.
Не по мне реветь, шмыгать носом.
И – хотел иль нет – стал я взрослым.
Предо мной лежит жизнь прекрасная,
обзовут, когда, – не опасно, я
всё легко снесу с громким смехом.
Называйте лишь человеком!
30 ноября 1986
Почти по-Толстомɣ, кторый Левъ Николаевичъ
ОН вдоль поезда шёл.