Я не видела лиц разрушителей, лишь их сверкающие красным глаза. Зато ощущала жажду крови. И сражалась, сражалась, сражалась, сражалась.

Замкнутая в круг врагов. Замкнутая в своем сознании. В своем гневе. Я без устали и без конца сражалась.

– Ненавижу! – мой крик ободрал горло.

Резко рванув с места, я освободилась от последних оков разума и полностью отдала свою душу истинскому клинку, который резал, рубил, рассекал и защищал. А потом враги закончились. Но ничего… Всегда же можно дождаться новых.

Всех их уничтожу.

– Рей! – откуда-то издалека донесся крик Вэла. – Остановись, Рей!

Я оглянулась. Капитан стражи держал на руках Эльму и укачивал ее, словно младенца. В свете луны блестели его слезы, а за спиной стояли побледневшие стражи, среди которых я узнала Яра. То ли со страхом, то ли с отвращением он смотрел на меня среди горы изувеченных тел.

– Она умерла! – прокричала я и сжала на груди мокрую от чужой крови рубаху. – Они все умерли!

Голос сломался под давлением слез.

– Ригор предал нас, и все… – я не смогла произнести имена сестер. – Они погибли!

– Рей! – устремился ко мне Яр, но не успел.

Я почувствовала сильный удар по лицу. По правой щеке и по шее потекли теплые струи. Слезы? Но мой взгляд был ясным. Настолько ясным, что я видела, как расширились от ужаса глаза разрушителя.

Зарычав, я всадила ему под ребра меч, а сама бросилась к другим подоспевшим врагам. Нужно убить как можно больше. Нужно отмстить! А уже потом испить до дна бокал своей печали.

– Это за Вайю, – размахивая мечом, кричала я. – Это за Эрму! А это…

Я поймала разрушителя за шею и сдернула капюшон, чтобы видеть его лицо, но вдруг услышала крик Вэла:

– Она жива! Рей! Эльма жива!

– Ч-что? – воздух со свистом покинул легкие. – Жива?

– Она жива! – повторил Яр. – Рей!

Слезы заволокли взгляд. Разум вернулся, и я наконец-то увидела, как задыхается разрушитель, чью шею я продолжала сжимать. Его глаза горели слабым алым цветом. На висках вздулись вены. Пальцы скребли мою руку, а лицо подрагивало от напряжения. Но в нем не было отпечатка безумия, как у разрушителя из поселения. Только… страх.

Моя рука сама собой разжалась и выпустила одержимого. Он упал и, отталкиваясь от земли пятками, испуганно отполз. Краснота в его глазах вовсе исчезла, явив чистый взор обычного человека. Но не успела я удивиться, как на меня хлынули другие разрушители.

В этот раз их оказалось намного больше. Мне чудом удавалось уклониться от мелькающих кинжалов и мечей: без ярости, что давала силы, я больше не могла сражаться, как прежде. Мою оборону прорвали, и разрушители устремились к поселению.

Знать о смерти близких и видеть ее воочию – разные вещи. Поэтому я собрала всю волю в кулак и бросилась на врагов.

Эльма жива – значит, мне еще есть кого защищать. Вэл с ней – значит, он обязательно ей поможет. А раз так, то независимо от того, кто мой враг, я без сожалений выполню свой долг.

Долг ловца.

Есть правило: если напали разрушители, стражи должны запереть ворота поселения. Но стражи их не заперли. И даже больше: вопреки всему Вэл отдал приказ, и все стражи бросились в бой.

Они выбегали из-за моей спины, сталкиваясь с разрушителями, и я видела… Я слышала. Как те и другие погибали. Как рвалась их плоть, трещали кости, а тела, точно сломанные куклы, падали на землю. Как последний крик и последний вздох возносились и терялись среди яркой россыпи звезд. А разрушители все прибывали и прибывали. Ригор не соврал, упомянув о сотне зараженных. И расстановка сил была не в нашу пользу.

– Отступаем! – приказал Вэл, когда понял, что победы нам не одержать.