– Плевать! – ревел Боровицкий, как разъяренный медведь. – Мне плевать на запуск! Когда я дам отмашку о готовности? Правильно! Когда все будет готово!

Лаборанты торопливо кивали, в глазах смирение и скорбь.

– А, Евгений Александрович! – радостно воскликнул Боровицкий, на ходу растаптывая зазевавшихся подчиненных.

– Добрый день, Дмитрий Николаевич, – аккуратно ответил Женя. Резкие переходы от одного настроения к другому у начальства всегда вызывали в нем смятение и неверие в происходящее.

Преодолев помещение в два мощных шага, Боровицкий крепко обнял его, затем отстранился, положив широкие, словно лопаты, ладони ему на плечи.

– Рад. Рад, что с тобой все в порядке, друг мой. И еще больше рад, что тебя все-таки прислали ко мне. А то, со всякими идиотами, – нарочито громко бросил проректор через плечо. – Мы эту штуку столько будем запускать, что Всевышний и без ее помощи явится.

Епископ кашлянул и еле слышно спросил, но показалось, что его слыхать по всему комплексу:

– Вы не хотите проверить документы у вновь прибывшего, господин Боровицкий?

Начальник Зоны Три закатил глаза, поднял лицо потолку и застонал.

– Здравствуйте, о незнакомец, – театрально расшаркиваясь, произнес Боровицкий. – Позвольте полюбопытствовать: вы заглянули к нам по делу или вы преданный слуга Ордена Первого Пришествия? И хотите нас взорвать, а?

Проректор всплеснул руками и преданно посмотрел Жене в глаза. Один из лаборантов раздулся, как шар, пытаясь сдержать смех.

– А… – осторожно промямлил Женя, уже привычным жестом приподнимая пропуск.

– Как, вы не террорист? – разочарованно спросил Боровицкий. – Что ж, придется тогда вам поработать в нашем балагане на благо человечества.

Он обнял Женю за плечи вывел в коридор. За спиной послышались шелест бумаг и многократное шарканье ботинок по полу. Женя обернулся: лаборанты расходились по рабочим местам. Епископ сидел на том же месте, его глаза горели искренней ненавистью.

– Я правда рад, что ты с нами, Жень, – уже спокойно сказал Боровицкий, глядя прямо перед собой. – Все на нервах, все спешат, кадров не хватает. Да и опыта в таких делах, сам понимаешь, ни у кого нет.

– А что у тебя епископ делает в лаборатории? кадилом аппаратуру освящает?

Боровицкий скривился, словно съел лимон.

– Вот они у меня уже где, епископы эти, – он показал, где у него все епископы. – Архиепископы, инквизиция. Митрополит, говорят, пару раз в месяц к нам приперается на объект. Ты думаешь, от кого вся эта паранойя о безопасности? От нашей любимой церкви, само собой! Ты обратил внимание? Военные только снаружи, то есть даже их и любых госслужащих сюда на пушечный выстрел не подпустят. Хотя, может оно и к лучшему: поменьше разворуют.

За размышлениями проректора о сохранении государственной собственности и длине носа церковных служителей, они дошли до тупика. Здесь располагались две двери, друг напротив друга. Рядом с одной висела табличка "Боровицкий Д. Н. Начальник Зоны Подготовки к запуску". Рядом с другой табличек не было, дверь была металлическая, массивная, Женя всем нутром ощущал ее непоколебимость и толщину.

– Давай-ка прежде, чем обсудить твою работу и ввести в курс дела, я покажу тебе объект наших изысканий.

Боровицкий уверенно взялся за ручку металлической двери и с силой потянул на себя. За дверью оказалось небольшое помещение с двумя столами, намертво вмурованными в пол. Между ними, в противоположной стене располагалась еще одна дверь, не менее массивная. По обе стороны от нее, в стене находились небольшие пульты. Пульты состояли из цифрового блока и замочной скважины. За каждым столом сидел внушительного вида инквизитор. Оба, одновременно, положили руки на оружие, лежащее на столешнице.