Опять чудо – все три преобразились в юных девушек!

– Замечательно! Великолепно! Потрясающе! – и бывшие старушки закружились шальным хороводом по гостиной.

Потом, словно опомнившись, вновь сели за стол. Матушка Кэт, теперь – стройная, быстрая брюнетка с изящным носиком и узким подбородком, опять наполнила бокалы и, очаровательно улыбаясь, сказала Лансу:

– Теперь тебе тост говорить, гость приятный!

– Смотри – не ошибись. Надо пить за то, что тебе всего дороже, – подмигнула юноше Матушка Нелл, являвшая собой пышнотелую барышню, румяную и светло-русую, с круглым, мягким лицом и пухлыми, улыбчивыми губами.

Матушка Фло, высокая, ладно сбитая девица с пепельными прямыми волосами и строгим лицом, подняв бокал, без слов, просто ободряюще кивнула лучнику.

Ланс и не думал пугаться или смущаться. Он всего-то был удивлен таким преображением старух. Поэтому, опомнившись, твердой рукой взял свой бокал и, чуть подумав, провозгласил:

– За мир!

Матушки на какое-то мгновение замерли, словно сильно удивившись, но потом быстро осушили бокалы.

Может быть, они ждали от юноши каких-то других слов. Может быть, тоста за красоту, или за приятную компанию, или за счастье, чтоб, бродя по свету, оно не забыло про них. Но Ланс душой не покривил – выпил за то, что ему, в самом деле, было всего дороже. И теперь, подцепив на вилку последний пельмень, он с чистой совестью закусывал.

Глава пятая, в которой Ланс рассказывает о своих злоключениях

– Значит, от титула ты отказался, – молвила Матушка Кэт, упреждая Ланса, который доел пельмени и открыл рот, чтоб начать говорить. – Просто взял и отдал старшинство брату, – повторила она, с интересом глядя на юношу.

– Почему – просто. Была необходимость, – ответил лучник.

– Думаешь?

– Если бы я этого не сделал, Августин развязал бы войну. Он очень хотел наследовать. Что ж, я не против. Только бы с ним не воевать, – нахмурился Ланс.

– Но ты это сделал, – заметила Матушка Фло, беря с полки серванта тонкую трубку и набирая ее душистыми листиками из своего кисета, такого же лимонного, как и балахон. – А война все равно началась.

– Потому-то я здесь. И я думаю: не Августин всему виной. Все из-за этого мракобеса, из-за Кира! Чтоб его черти взяли, что ему сродни! – в голосе Ланса вдруг пророкотали львиные ноты.

– Эй-эй, – Матушка Нелл, нахмурив пшеничные брови, легонько ударила лучника по кулаку, в который сжались его пальцы. – У нас в доме шуметь можно только нам.

– Простите, – повинился юноша.

– Ничего, – кивнула матушка Кэт. – Тебе простительно. Все-таки непростые дела в твоей стране… Расскажи-ка нам о Кире побольше.

Матушка Нелл тем временем поставила на середину стола большое блюдо с черникой и малиной.

Бывшие старушки принялись тонкими пальцами ловко хватать ягоды и отправлять в рот, а Ланс наконец-то смог рассказывать:

– Кир появился года четыре назад. Наш отец охотился в Лосиной пуще, упал с лошади, сломал ногу. Кир был поблизости, помог ему сесть в седло и довез до замка, а потом еще и вылечил. Он оказался искусным травником.

– Что ж, благое дело, – заметила Матушка Фло, пуская под потолок дивные узоры из ароматного табачного дыма.

– А я думаю, что все было подстроено! – сказал Ланс. – Кир подстроил падение отца, чтобы проникнуть в нашу семью.

– Как раз за последние четыре года в Пестром Королевстве жизнь ухудшилась, – глубокомысленно заметила Матушка Кэт. – Налогов каких-то несусветных куча появилась, законы новые повводили, словно от старых толку не было, с соседними странами отношения испортились…

– Еще бы им не испортиться. Августин оскорбил барона Синих Долин, – мрачно вспоминал Ланс. – И все с наушничания Кира. Сперва батюшке мозги запудрил, потом за брата взялся.