– Увы, сэр, – развела она руками. – Не могу. Точно так же, как ваши стрелы отскакивали от стен сруба, так и моя магия отразится и будет бесполезной.

– Стало быть, и от твоей ворожбы никакого толку, – пренебрежительно отозвался Брук. – Бесполезный жук!

Вилья вдруг сердито зашипела, и длиннющий крапивный стебель, до этого мирно опиравшийся о стену избы, резко дернулся и хлестнул парня по лицу…

Глава третья, в которой появляются три Матушки Ведуньи

Ланс остановил Брука, который уже был готов кинуться для расправы на светляка. Вилья же предусмотрительно взвилась повыше – на соседнюю ель – и там устроилась на шишке.

Страсти немного улеглись.

– Вот бы в трубу стрелу пустить, – задумчиво проговорил Брук. – Чтоб она по трубе да вниз слетела. В доме такое точно заметят и выглянут посмотреть. Только, как это сделать?

– Как сделать? – задумчиво повторил Ланс. – Леди Вилья, – обернулся он к светляку, – если я пущу стрелу, сможете ли вы направить ее в трубу?

– Это – пожалуйста. С вашей стрелой могу сделать все, что угодно, – закивала малышка. – Так что, давайте, стреляйте. А уж я позабочусь о том, куда стреле попасть.

Ланс кивнул ей в ответ и, не тратя ни минуты, лихо натянул тугую тетиву, целя вверх, затем выстрелил.

Стрела ушла высоко-высоко, как будто стремилась пронзить небеса. Брук и Ланс, задрав головы, проводили ее взглядами, а затем обернулись к светляку.

Вилья вновь сложила ладошки вместе и пустилась ворожить, что-то мурлыча себе под вздернутый нос. От ее затрепетавших крылышек взметнулось мерцающее изумрудным светом облачко. Оно на пару мгновений зависло над светляком, потом, уподобившись тополиному пуху, поднялось над крышей зачарованного дома и закружилось вокруг дымохода. Сперва медленно, затем – все быстрее и быстрее.

Вернулась стрела с неба. И ухнула прямехонько в узкую трубу, пронзив по пути изумрудное облачко Вильи. Вошла в дымоход и, было слышно, гулко ударила своим каленым острием во что-то деревянное внутри избы.

– Либо в стол. Либо в пол, – предположил Брук.

– Отлично, – улыбнулся Ланс. – Мы дали о себе знать…

Едва он это сказал, как дом загудел, заворочался, словно был живым. Ланс и Брук на всякий случай отскочили подальше, а Вилья взлетела повыше, почти к самой верхушке столетней ели.

– Вот уж диво, – произнес Брук, когда у дома отвалилась одна из стен, словно подъемный мост в замок.

На «пороге» стояла невысокая горбатенькая фигура в серо-голубом балахоне. Из-под капюшона рассержено сверкали маленькие желтые, как у кошки, глазки.

– Кто?! Кто посмел?! – закричала фигура неприятным старушечьим голосом.

Ланс неуверенно выступил вперед:

– Прошу прощения, леди…

– Какая я тебе леди?! – взвизгнула старушка. – Я – Матушка Кэт, не меньше и не больше!

– Прошу прощения, – Ланс был совсем сбит с толку. – Прошу прощения, что потревожил вас, но это было необходимо…

– Необходимо?! – еще тоньше завизжала Матушка Кэт, но тут вдруг смолкла, глядя на юношу, и заговорила уже помягче и спокойнее, даже игриво. – Ишь ты, а ведь славный парнишка до нас достучался.

– Где? Кто? – с такими вопросами на ее последние слова из дома выглянули еще две старухи – одна высокая и тощая в балахоне лимонного цвета, а вторая – низенькая и пухлая в бледно-зеленом.

У них, как и у матушки Кэт, были блестящие желтые глаза.

– Покажи нам его! – в один голос затребовали они.

– Да вот, смотрите. Разве ж я не даю, – хихикнула Матушка Кэт и отошла в сторонку.

Старухи тут же окружили Ланса, стали довольно бесцеремонно рассматривать, приговаривать:

– Ишь ты, вырос как. А какие плечи, а силен, видать. И глаза ясные. И лицом пригож. Весь в отца пошел…