Охрана, состоящая из двух десятков воинов и расположенная вдоль северной стороны поселения, молча вглядывалась в едва различимое близкое предгорье. Ближе к полуночи над ущельем взошла полная луна, окутав всю округу тусклым ровным голубоватым светом, наполнив бледными тонами каждую доступную щель и народив множество причудливых теней, отбрасываемых от скальных выступов. Теперь видимость значительно улучшилась, но горы от этих перемен словно ожили и на миг почти неуловимо для глаз шевельнулись своими громадами, пугая и без того скованные страхом людские души.

Понимая, что такого не могло быть на самом деле, уверенные в том, что им всё это только показалось, встревоженные было воины стали постепенно успокаиваться. В какое-то мгновение им снова почудилось лёгкое движение среди скал. Ещё зорче всмотревшись в них, они, однако, ничего подозрительного не заметили. Везде по-прежнему царили безмолвие и покой.

Время тянулось томительно, постепенно и плавно обволакивая сознание дозорных сладостными мечтами о предстоящем отдыхе. Больше не обращая никакого внимания на эту игру света и тени, устав стоять и переминаться, они один за другим опустились на землю, избавляясь от утомления, освобождаясь от заметно потяжелевшего оружия и с наслаждением расслабляясь. Не ведали доблестные воины о том, что неоднократно замеченное ими движение вовсе не было наваждением, и если бы хоть один из них неотрывно продолжил свои наблюдения за горами, он обязательно увидел бы огромных существ, которые ловко и хитро спускались к ним, совершая одновременные шаги вниз, замирая на время и вновь повторяя эти движения.

Хнумхотеп не спал. Что-то тревожило его больше обычного. Он чувствовал приближение какого-то важного события, в ожидании которого провёл все эти дни, но о том, что именно должно было произойти, он не знал и даже не мог предположить. В одном он был абсолютно уверен: те, кому принадлежат эти сооружения, рано или поздно, но обязательно дадут о себе знать и проявят себя. Как это всё произойдёт, для него пока оставалось загадкой.

Выйдя из шатра, он оглянулся по сторонам. Стояла тихая лунная ночь. Повсюду у костров находились бодрствующие одинокие стражники. Два высоких мускулистых телохранителя, подобно литым изваяниям, стояли по обеим сторонам от входа в его шатёр. Длинные копья, слегка подрагивая в крепких руках, своими медными листовидными наконечниками отражали розоватые блики. Огромные деревянные щиты, обтянутые слоем меха, были приставлены перед каждым из них и прикрывали их до пояса. За их спинами виднелись луки со стрелами, а сбоку у ног лежали копья для метания и тяжёлые боевые медные топоры.

Вскоре из соседнего, меньшего по размерам шатра вышли начальники всех его отрядов и направились в его сторону.

Подойдя к нему, склонив головы, они остановились.

– Вижу, и вам не спится. Ничего, скоро всё это пройдёт. И к этим ночам нужно привыкать нам. Чем быстрее это случится, тем легче будет для всех, – Хнумхотеп улыбнулся, оглядывая своих помощников. – Ну, раз вы пришли, пойдём проверим дозорных, да и оставленных в подземельях не помешает навестить.

Откуда-то сбоку бесшумно появились ещё двое его телохранителей. Заметив их, Хнумхотеп тихо повелел:

– Отдыхайте.

Все семеро военачальников, не спеша, двинулись по широкому проходу, начинавшемуся прямо перед ними. У входа каждого из строений горели костры.

Дойдя почти до середины этого прохода, Хнумхотеп повернул вправо к одному из них и уже ступил было ногой в проём, видя бледно-желтоватое свечение, исходящее снизу, как вдруг услышал ужасающие пронзительные крики, доносящиеся откуда-то сзади с северной стороны. Мгновенно развернувшись, он тут же громко скомандовал: