– Бей по глазам, – прохрипел полководец.

Две стрелы угодили чудовищу в рот. Следующие две вонзились ему в правый глаз. Он пошатнулся, но продолжил движение, низко опустив голову, пытаясь выдернуть их из себя. Быстро подхватив короткие копья, они дружно метнули их, попав ему в руки чуть выше локтей. Его щетинистая макушка была уже вровень с полом. Хнумхотеп, нервно проворачивая в крепком захвате древко длинного копья, присел, ожидая появления его лица, и как только оно показалось на поверхности, с криком вонзил его в левый глаз, ощутив мягкую, податливую плоть. Великан судорожно мотнул головой. Копьё выпало из рук Хнумхотепа и ударило по ноге стоящего в шаге от него телохранителя. Не удержавшись, тот упал на колено, но уже в следующее мгновение он вскочил, взглянул на прощание в глаза полководца, взметнул копьё, высоко подпрыгнул и рухнул на голову великана, вонзая остриё в основание его шеи. Хнумхотеп бросился к нему в надежде спасти. В этот момент израненный исполин стал сильно вертеть окровавленной головой, затем отступил и резко осел. Телохранитель не удержался, ударился о стену и сорвался ему за спину.

Находясь на самом краю проёма и не ожидая внезапного отхода великана, Хнумхотеп, потеряв равновесие, полетел вниз, успев выставить руки. От прямого удара ладонями о поверхность ступени острая боль тут же пронзила его левое запястье и в один миг переросла в саднящую и жгучую резь где-то посреди живота. В том месте, куда он упал, под ним что-то было. Его рот сразу же наполнился кисловато-сладкой слюной, вытекая сквозь сжатые губы. Дыхание сбилось. Перед глазами поплыли тёмные круги. Пытаясь зацепиться правой рукой за грань проёма, он потянулся, но что-то сдерживало его снизу. Он вновь опустился. Силы покидали его.

Прикрыв отяжелевшие веки, сильно задыхаясь от удушья, он приоткрыл рот, выталкивая языком скопившуюся жидкость. Воздух тут же проник внутрь, слегка остужая горящие лёгкие. Немного полежав без движений, он набрался сил и всё же начал приподниматься, превозмогая страшную боль, помогая себе здоровой рукой. Лишь теперь, склонившись, он увидел то, от чего ему было так больно и что так мешало ему подняться. Вывернутая вверх громадная левая кисть великана своим последним выпрямленным пальцем находилась прямо под ним. Его огромный коготь, залитый кровью, впился ему чуть ниже груди, цепляясь изогнутым острым концом за подреберье. Слабыми частыми рывками сдвигаясь с него, он с трудом, но освободился от страшного захвата. Холодный пот градом катился со лба, заливая ему глаза.

Хнумхотеп присел, опираясь спиной о бок ступени. Его левая рука была сломана в запястье. Она бугрилась костями под почерневшей в этом месте кожей. Из раны на животе вытекала кровь. Зажав её покалеченной рукой, он встал. Голова сильно закружилась. Внутри всё горело. Даже при самом малейшем его шевелении каждый толчок пульсирующей крови отдавался сильной болью во всём теле. Прикрыв глаза, он пошатнулся. В голове зашумело. Всё бешено завертелось пред внутренним взором. Подавшись вперёд, ничего уже не понимая, он полетел вниз, скользя по спине и ногам великана. Сознание потухло.

Очнулся Хнумхотеп от пронизывающего холода. Лёжа на левом боку, подтянув к груди колени, он попытался выпрямить их и вновь почувствовал нестерпимую боль во всём теле. Теперь она наполняла всё его существо, не выделяя отдельно боль в животе и в руке. Он уже слышал свой зубной скрежет. Каждый мускул в нём содрогался от сильного озноба. Немного полежав, он разлепил веки, устало перевёл взгляд от стены чуть в сторону и увидел потускневшие мёртвые глаза своего телохранителя. С огромным усилием протянув дрожащую руку, он прикрыл их. Кругом царила тишина.