– Ой, извините, пожалуйста, Олег Константинович, – на бегу проговорила кладовщица, появившись из дверей цеха, – меня начальники вызывали, эх и переполох у них там!

– Переполох? – переспросил Олег. – А что случилось?

– Да я и сама толком не поняла, какую-то пломбу вроде нарушили, все кричат, ругаются! Может вам здесь у меня лучше подождать?

– Нет, спасибо, давайте каску, сейчас разберёмся.

То, что разразился скандал, было слышно уже с лестницы. В кабинете с понурым видом стоял механик цеха и ещё какой-то бородатый мужчина в спецовке. Даника ходила из стороны в сторону с раскрасневшимся лицом и громко ругалась:

– … я вообще не понимаю как так можно! Ладно слесаря идиоты, а механик смены, что, тоже идиот?

– Не досмотрел, – робко попытался оправдаться бородач.

– А на кой чёрт он тогда вообще нужен? Чтобы смотреть за своими дебилами! Выдал задание и ушёл в слесарку? Я сама спрошу слесарей, как он их инструктировал! Он вообще предупредил их, что там пломба?

– Должен был предупредить, – буркнул механик цеха.

– Что это за дела, Андреич? Должен был? А ты сам у него не поинтересовался? Я должна это сделать?

Механик тяжело вздохнул и ещё ниже понурил голову.

– Он написал объяснительную?

– Пишет…

– Как закончит, сразу ко мне в кабинет вместе со сменным журналом и объяснительной.

– Хорошо.

– Да чего уж хорошего! Подставил нас всех! Чего ты про меня говорил? Бестолковая девка, из-за которой без премии будем сидеть?

– Не было такого, Даника Денисовна!

– Да ладно! Мне разведка донесла. Так из-за кого без премии будем сидеть?

Механик опять вздохнул и промолчал.

– Всё! Идите с глаз долой! Все объяснительные чтобы были до обеда. Не дай бог кто-то не напишет!

Механики друг за другом быстро покинули кабинет, а Даника тяжело опустилась в кресло. Летов прикурил сигарету и отвернулся к форточке. Олег вошёл в кабинет и направился к своему столу:

– Хотел сказать добрый день, но он, похоже, недобрый. Может объясните, что случилось?

– Ночная смена слесарей случайно сорвала пломбу на дифманометре, – ответил Летов, выпуская струю дыма в окно.

– Это большая проблема?

– Да. Раньше котельная входила в состав предприятия, но уже около года идёт какая-то реорганизация, разделение, потом объединение в холдинг. В общем, чёрт его знает, что там руководство с юристами творят. По мне так всё проще обстоит – продали котельную и замаскировали это какими-то хитрыми схемами.

– И что? – спросил Олег, всё ещё плохо понимавший происходящее.

– Теперь мы пар получаем по договору от другой фирмы. На вводе в цех установили новый прибор учёта и опломбировали, а эти дураки, механики ночной смены, набивали сальницу на задвижке и зацепили её случайно ключом.

– За это предусмотрены штрафные санкции?

– Да, теперь нам расход пара посчитают по сечению трубы с начала месяца.

Олег присвистнул:

– Большая сумма получится?

– Даже представить себе боюсь. Вот видишь, инспектор, как получается – пломбу сорвали, нам сразу штраф, а как у них давление низкое, так мы добиться ничего не можем…

– Это ты не можешь, – перебила Даника, вид у неё был расстроенный, – я сколько раз уже говорила: Львович, займись! Львович, займись! Может, сам вместо меня к Бурову пойдёшь? Ему и расскажешь!

Летов промолчал и полез в карман за новой сигаретой.

– Слушайте, а может как-то удастся всё уладить полюбовно? – спросил Олег, – никто ведь пар не воровал, прибор целый, ну а про пломбу объяснить можно.

– Пытались, бесполезно, – махнула рукой Даника. – Корсаков уже сидит и строчит бумаги. Улыбка до ушей. Ещё бы! Выслужился!

– Откуда он так быстро взялся? – спросил Летов, выпуская дым в форточку.