– Ой, нет, мальчики, нам уже хватит веселиться, а то завтра зачет не сдадим.

Остановился на половине пути, словно припечатанный к асфальту, девушка, что стояла спиной, откинула с плеча длинные светлые волосы и обернулась.

Даже с такого расстояния было видно ее тонкие черты лица, взволнованный взгляд, как она кусает губы и смотрит на телефон. Потом подняла голову и посмотрела на меня.

Дыхание перехватило, в груди словно провернули тупой заточкой, заталкивая все глубже, по самую рукоять.

Этого не может быть.

Это не она.

Это просто девушка, чем-то похожая на ту, что меня предала.

Ту, которую я любил, совсем не веря в любовь.

Очень похожая, и будто не было этих семи лет, словно я попал в прошлое.

Яркий свет луны освещает почти пустую гостиную, делаю большой глоток водки прямо из бутылки, не отрывая взгляда от темного дверного проема.

Дом, как и квартира, встретил тишиной.

Толстый слой пыли на целлофановых чехлах, в которые была обернута когда-то новая мебель, люстры, обмотанные тряпками. В этом доме все было готово для того, чтоб жить долго и счастливо.

Сдернул чехол с дивана, бросив сумку, не стал включать свет, так и сижу уже который час с начатой бутылкой водки.

Здесь так никто и не жил все эти семь лет, и, наверное, никто и не появлялся. Я планировал внести в этот дом на руках свою молодую жену, а вышло, что меня отвели под руки в другое место.

Интересно, а будь она моей женой, ждала бы?

Нет, такие лживые суки с обманчивой внешностью ангела не умеют ждать. Они умеют только проникать под кожу, растворяясь там сладким ядом, отравляя сознание, туманя разум.

– К черту, – снова глоток, совсем не чувствуя алкоголя.

Семь лет не могу вытравить из почерневшего сердца – нет, не любовь, в топку любовь, ее как не было, так и нет.

Не в силах вытравить воспоминания.

Предательство съедало изнутри. Она просто отвернулась, не сказав открыто, что не будет ждать, да мне это и не надо было. Затихарилась, спряталась, как крыса, как и тот, кого я считал другом.

Пели соловьями, что ничего не могли сделать, убеждали, что я сам во всем виноват, что все улики и свидетели говорят против меня. Но я-то знал, что не мог никогда этого сделать. Уж что-что, а этот грех я на душу брать не стал бы.

Предали оба, развели как лоха, подставили, закрыли. Думают, что избавились, что им все сойдет с рук?

Но это не так.

Прикрыл глаза, уронив бутылку на пол.

Вспоминаю лицо девушки со стоянки клуба, длинные волосы. Вот она откидывает их на спину, оборачивается, смотрит прямо на меня.

Картинки мелькают, и теперь непонятно, где прошлое, а где настоящее.

– Ты такая нежная, я временами боюсь сделать тебе больно, даже когда целую.

– Не бойся, поцелуй. Целуй крепче.

Яркий свет ослепляет, щурюсь, чувствуя лишь хрупкое девичье тело в своих руках, тонкий цветочный аромат, зарываюсь пальцами в ее длинные волосы, под ладонями чистый шелк. Целую, губы мягкие, медленно пробую их на вкус. Девушка стонет, прижимается плотнее.

Сердце гулкими ударами отдается в груди, меня словно разрывает от невероятного счастья. Я уже не понимаю, что происходит, хочу отстраниться, посмотреть девушке в глаза, но она отворачивается, закрывая лицо руками.

– Ты будешь любить меня вечно?

– Конечно, малышка.

– До самой смерти?

А в сердце вбиваю гвоздь.

Одним ударом.

В груди горит.

Боль выжигает огнем свое клеймо.

Резко просыпаюсь, сажусь на диване, трясу головой. За окном почти рассвет, первые лучи солнца освещают комнату. Понимаю, пора завязывать и делать дела, но для начала надо нанести визит своему старому когда-то другу.

С системой отопления и водопроводом пришлось повозиться, но все удалось запустить. Прошелся по дому, заглядывая в пустые комнаты, в хозяйской спальне была большая кровать, отдельная ванная, гардеробная. Когда-то у меня было много вещей, много ненужного хлама, а сейчас все, что осталось – это пакет с документами, два новых обручальных кольца, часы и фотографии прошлой жизни.