– Хорошо, – покачал головой Валерка, – а что, на ваш взгляд, совсем никто больше не может иметь отношения к смерти вашего племянника? Ну, там, деловые партнеры-недоброжелатели или кто-то, кого Игорь когда-то мог обидеть?

– О чем вы говорите, молодой человек! – воскликнула она. – Игорь был замечательным человеком! У него априори не было врагов!

– Хорошо, что вы в этом так уверены, – проговорила я. – А как часто вы встречались с Игорем последнее время? – Я постаралась разговорить даму на тему последнего свидания.

– Не часто, – вздохнула она. – Раз в месяц, наверное.

– И последний раз это было?.. – поинтересовалась я.

– В четверг, накануне того ужасного события. Мы вместе обедали, – она слегка улыбнулась, – в одном милом местечке. Ресторане «Прометей», знаете такой?

– Да, – подхватила я, – у них замечательная кухня.

– Верно, – кивнула она, посмотрев на меня довольно благосклонно. – Причем, несмотря на то, что ресторан в принципе не вегетарианский, они готовят на заказ и сугубо вегетарианские блюда.

– Вы вегетарианка? – спросила я.

– Я? Нет, – покачала головой Пряжникова. – Игорь был вегетарианцем.

– Понятно, – пробормотала я. – Скажите, а у вас есть какая-нибудь недавняя фотография, где вы запечатлены вместе с вашим племянником?

– Да, конечно. – Евгения Александровна встала, подошла к шкафу-стенке и, выдвинув ящичек, извлекла оттуда фотоальбом. Порылась в нем немного и достала пару снимков, на которых было трое. – Вот, это мы фотографировались в мой день рождения, пару месяцев назад.

– Спасибо, – сказала я, – а вы не могли бы дать нам одну из них на время?

– Это зачем? – удивилась она.

– Ну, вы же понимаете, – вмешался Валерка, – наша сегодняшняя беседа – это так, разминка. Телевизионное интервью мы снимем, скажем, дня через три, как раз к следующему выпуску передачи. А пока нам, понимаете ли, нужно бы сделать анонс, такую небольшую заставочку, как раз в ней мы бы и показали эту фотографию, намекнув, что нас интересно будет посмотреть. Так делается всегда, когда хотят повысить рейтинг передачи.

– О, ну это я понимаю, – согласилась Евгения Александровна, – хорошо, пока возьмите, но верните.

– Обязательно, – заверила я. – Спасибо, что согласились с нами поговорить. – Я встала с кресла. – Мы позвоним вам, как только все будет готово для съемок.

– Да, – подхватил Гурьев, поднимаясь, – возможно, мы сделаем целую передачу на эту тему, но нам нужно поговорить и с другими людьми, знавшими вашего племянника. Не подскажете, к кому удобнее всего обратиться?

– Не знаю, – задумалась хозяйка, – если бы спросили меня о его друзьях пару лет назад, я бы точно знала, к кому, но последнее время… – Она покачала головой. – Боюсь, ничем не смогу помочь, я практически не знаю, с кем он встречался, с кем дружил.

– Ну, хорошо, мы сами постараемся найти нужных людей, – заверил Гурьев.

Евгения Александровна проводила нас до дверей, попрощалась и сказала, что будет ждать нашего звонка. Мы пообещали еще раз, что обязательно перезвоним, и вошли в кабину лифта.

– Ну, что думаешь о тетушке? – спросила я Валерия.

– Знаешь, полагаю, – ответил он, – что вряд ли она имеет к этому какое-то отношение. Иначе зачем бы ей говорить о том, что они вместе обедали? Тем более – нам? Мы ведь не из милиции, могли и не узнать.

– Да, но все равно у нее мог быть мотив, – проговорила я задумчиво, выходя из лифта.

– Мотив? – удивился Валерка. – Шутишь? Какой у нее был мотив травить собственного племянника, в котором она, похоже, души не чаяла?

– Ну, во-первых, – произнесла я, садясь в машину, – то самое завещание. Ведь, если бы не Марина, как я понимаю, все деньги достались бы ей с доченькой. А во-вторых, она так не переносит Марину, что вполне могла ее подставить, подбросив ей тот самый пузырек.