После обеда Шубин вместе с Осадчим направились в новый административный корпус. Генеральный директор сидел на месте. На беседу ушло минут пять – где служил, чем до этого занимался, как семья и как дети…

Тимофеич ни словом не обмолвился о том дыме, который в последнее время вился змеиным хвостом над его жилищем. Мало ли чего в жизни случается. Главное, что предлагаемая работа ему знакома. А что не поймёт, так начальство подскажет.

Генеральный поднялся из кресла и пожал Тимофеичу руку.

– Ваша кандидатура меня устраивает, – сказал он. – Идите, работайте…

Осадчий и Шубин вышли от директора и направились через дорогу в старую контору.

– Думаю, надо решить навсегда, – проговорил Осадчий. – Обращаемся друг к другу на «ты» безо всяких. Карьеру мы с тобой давно совершили, так что нечего нам выпендриваться… Можешь меня хоть Степанычем звать, хоть Мишей. Мне без разницы.

– Взаимно… – согласился Шубин.

– Теперь второе, – продолжил Осадчий. – Ахмеров не должен знать о наших отношениях. А мы о нём должны знать всё. Сейчас возьмём план подземных коммуникаций и пойдём на место. Мне самому интересно узнать, что там к чему.

Они вошли в контору, поднялись на второй этаж. Ахмеров торопился по коридору с бумагами под мышкой.

– Зайдите ко мне, Дмитрий Иванович, – произнес официальным голосом Осадчий. – Вопрос надо решить.

Втроём они вошли в кабинет и сели к столу.

– У нас с сегодняшнего дня новый сотрудник, – проговорил Осадчий и указал ладонью в сторону Шубина. – Николай Тимофеевич служил, как и многие из нас. Ты его знаешь по нашей дамбе. Образование у него юридическое. Будет помогать нам в оформлении материалов по кражам, поддерживать отношения с полицией, а также займётся дамбой. Далее, что касается переписки со сторонними организациями, – тоже он будет заниматься. Опыт у него в этой области большой…

Ахмеров тряс в ответ головой, отчётливо понимая, что его слегка отстраняют от дел. А ведь он изо всех сил старался. Каждую бумажку со всех сторон, можно сказать, обсасывал.

– Какие же тогда у меня будут обязанности? – не выдержал он.

– Мы поделим функции. Вы займетесь складами, а также испытательным полигоном. Там у них недостатков хватает. Спят напролёт ночами.

Ахмеров поджал губы. Какие могут быть вопросы, если начальство давно решило.

– Михаил Степанович, – дернулся он, словно только что вспомнил. – Совершенно забыл. Опять звонили из той организации – просили план.

– На кой он им сдался? – вскинул на него глаза Осадчий. – Не спросил?

– Нет…

– А надо бы! – Осадчий отвёл глаза. – Ты в следующий раз спрашивай.

– Хорошо…

– Нам самим не сразу их выдают, – ворчал Осадчий. – А тут подавай каким-то… Я тут заехал по пути, а их и в помине там нет.

– Нет, ну всё же, – Ахмеров повел плечами и вроде как лязгнул зубами. – Официальный запрос…

– Надо будет – новый запрос подготовят. А бумаги у меня в сейфе пусть пока лежат. Так?

– Так.

– Или, может, я не прав? Может, я в чем-то заблуждаюсь?

– Пусть лежат… – сказал треснувшим голосом Дмитрий Иванович.

– Тогда ты свободен, – проговорил с железом в голосе Осадчий. – А мы с Николаем Тимофеевичем пойдём на завод. Представлю его главному инженеру. Посмотрим объекты.

Ахмеров не стал дожидаться, когда ещё раз укажут на дверь. Встал, придвинул стул и вышел.

– Сдается мне, именно он говорил с тем субъектом по телефону, который за дверью торчал, – убавив голос, продолжил Осадчий. – Либо я чего-то не понимаю. Надо что-то придумать.

Он вынул бронзовую печать и приложил к сейфу. Слабая, конечно, защита, но будет хотя бы известно, открывали сейф в его отсутствие или нет.