Минут через пятнадцать, когда с горючими слезами критическая масса скопившегося негатива покинула её голову, Кира допила остатки «Спотыкача», перечитала только что набитый ею текст и подумала, что так дело не пойдёт. Кого её «Дама без изюма» с таким самовыплеском хочет найти? Престарелого патлатого гота, чтобы долгими осенними вечерами вести с ним загробным голосом беседы о тленности всего земного? Или истеричного вдовца-эмо, чтобы совместно оплакивать его безвременно ушедшую в мир иной розововолосую жену? Нет, проводить выходные в прогулках по погостам она её не созрела! Коли «…все пробуют, а замуж не берут…», надо не сырость разводить, а взять и «жениться» самой.

Так что сопли в сторону, запасы грушевого сидра с балкона в комнату и за дело! Наперекор и вопреки! Кира решительно выделила хоткеем только что написанный текст и одним ударом пальца по клавиатуре отправила его в информационное небытие. После этого, открыв зажигалкой первую бутылку сидра и сделав ознакомительный глоток прямо из горла, занесла указательный палец над клавиатурой и… В голову не лезло ничего, даже мыслей. Причём решительно. Казалось, что очищающие слёзы вымыли из неё всё и без какой-либо надежды на остаток. Кира сделала очередной глоток и вышла на балкон. «Она была актрисою…» – донеслось в ночи из недавно припарковавшегося у подъезда такси. «Да! Актриса! Как же я раньше-то не сообразила!», – воскликнула Кира и, так и не закурив, бросилась назад к ноутбуку. Незадолго до отъезда в столицу на одном из сайтов любительской прозы она читала очередную историю из «Мира однопомётных». Авторы как раз ввели нового персонажа – Актрису. «Как с меня писали!», – думала тогда Кира и изо всех сил примеряла её монологи на себя. Выходило почти что «от кутюр». «Так почему бы мне не взять и не скопипейстить Актрисины речи? Лучше про себя я сама уж точно не скажу», – рассудила Кира и набрала в поисковике запрос: «Миры Однопомётные. Зеркало Жюстины». Когда, немного попыхтев, браузер выдал ей необходимую ссылку, она перешла на страницу и со словами «И чтоб никто не догадался» приготовилась поочередно жать «Контрол-Цэ» – «Контрол – Вэ».

«Говорят, жизнь – черно-белая», – с места в карьер копипейстнула она, – «Черная полоса сменяет белую, белая – черную. И так до того, что люди не могут описать ни одним словом. Так слов о смерти еще не придумано. Я иду по своей полосе – фиолетовой.

Я равна половине фунта правды, пуду коварства, трём граммам верности, нахальству килограммам десяти, плюс одной восьмой грамма чести. К мужчинам жадности во мне тонн двести, добавить дури три ведра, поставить всё в холодном месте и вот Вам я – душа женская. «Верум Индекс Суи Ет Фальси», – как любил говаривать Спиноза, – истина – пробный камень самой себя и лжи.

Я невыносимая. Меня нельзя вынести. Уж очень много надо выносить. По частям, если только. Но на части я не делюсь. Или все – или не выносите вообще. Потому, что я натура цельная. Вдумайтесь, цельная… невыносимая… Какой кошмар! Да, я – невыносимая, как и мои мозги. И слегка габаритная!

Мой выбор? У меня он есть. Всегда. Мне лучше попробовать и, может быть, пожалеть, чем упустить свой шанс и всю жизнь вспоминать, об этой упущенной возможности обрести счастье, особенно, в интимный момент.

Вся моя жизнь состоит из множества историй. Каждая история состоит из множества моментов. Уже эти моменты сами по себе исторические, но они имеют привычку разлетаться, как мыльные пузыри, оставляя лишь воспоминания. А ведь пускать мыльные пузыри – это здорово!

Меня, априори, одни люди делают мудрее, другие чище, но чаще – люди делают меня чаще. Мелькают, как взмах крыла бабочки и почти не оставляют. Ни в душе, ни в памяти. Хотя есть такие, кто и пришел как-то незаметно, и остался помимо моей воли. Навсегда, и куда бы не занесла меня судьба, они всегда рядом.