ЗАК ДЖАФФЕ: Ну, я – Зак Джаффе, мне тридцать. Я работаю на правительство.

АГЕНТ ПЕНДАРВС: Уточните, пожалуйста, мистер Джаффе, что именно вы делаете для правительства и как долго этим занимаетесь.

ЗАК ДЖАФФЕ: Это тоже пойдёт в запись?

АГЕНТ ПЕНДАРВС: Да. Напоминаю, вы не только находитесь под присягой, но и можете получить обвинения в препятствовании расследованию, а это максимальный срок – двадцать – двадцать пять лет в федеральной тюрьме.

ЗАК ДЖАФФЕ: Эй, я просто спросил, ладно? Я же сам к вам пришёл, так? Я сам хотел поделиться с вами тем, что знаю.

АГЕНТ ПЕНДАРВС: Вернёмся к вопросу. Расскажите нам, в чём заключается ваша работа на правительство.

ЗАК ДЖАФФЕ: НАСА. Программирование. Это, вкратце, и вся суть моей работы одновременно. Вы можете украсить это каким угодно техническим жаргоном поверх, но, в общем и целом, я пишу программы. Раньше я обожал взламывать базы данных всяких компаний и правительства. Тогда я говорил, что делаю это, чтобы найти доказательства заговора (ну, вы знаете, типа того, что агенты ЦРУ контрабандой провозят наркотики в город, или теория про заказные убийства, о которых не все знают)[33], но это было только оправдание. На самом деле я ничего не искал, мне просто нравится видеть систему изнутри, понимаете? Ладно, я опять отвлёкся. В общем, меня поймали. Копы вломились в мою квартиру в тот момент, когда я сидел за столом в одних трусах и ел хлопья «Хот Покет». Они сказали, что мне грозит около десяти лет тюрьмы. Я заключил с ними сделку, и, ну, после того как проработал с ними пару лет бесплатно, обнаружил, что работа мне, в общем-то, даже нравится. Так что я устроился официально в АНБ и в ЦУО.

АГЕНТ ПЕНДАРВС: ЦУО?

ЗАК ДЖАФФЕ: Центр удалённых операций. Я работал в офисе ТАО – мы вроде специалистов над другими специалистами. Нужно создать особый вирус, чтобы взломать систему гидроэлектростанции в Иране? Мы это можем. И даже лучше: мы можем придумать, как доставить вирус в нужное место. Мы были крутыми бородатыми парнями с другой стороны. Морпехи, конечно, вроде как назвались так первыми, но нам это подходит больше.

АГЕНТ ПЕНДАРВС: И вы работали с Джоном Хуртадо…

ЗАК ДЖАФФЕ: И да, и нет. В смысле, мы были в разных отделах. Джон больше спец по анализу, чем по кодам. Его работой было определять местоположение цели, а моей – проникать в систему. Мы с ним выполнили несколько заданий вместе и успели поладить на общем интересе к музыке и попытках сохранять бунтарский дух в АНБ (что, знаете ли, весьма непросто).

АГЕНТ ПЕНДАРВС: Джон принёс вам Код Импульса для анализа, так?

ЗАК ДЖАФФЕ: Он отдал мне флешку с данными, да. Описал проблему довольно просто – сказал, что это сигнал, который поймали радиотелескопом в Калифорнии, и что он хотел бы знать, не найдётся ли тут совпадений с чем-нибудь по нашей базе данных. Я напомнил ему – мягко, конечно, – что мы работаем в АНБ, а не в НАСА. Тогда он сказал, что это нужно сделать, так сказать, неофициально. Я хотел бы прояснить это сразу, хорошо?

АГЕНТ ПЕНДАРВС: Думаю, мы понимаем. Он вручил вам эти данные, чтобы вы изучили их втайне от начальства, и дал понять, что это не правительственный проект. Вы должны были заниматься этим вне обычных рабочих задач. Верно?

ЗАК ДЖАФФЕ: Именно так всё и было. В общем, он вручает мне эту штуку и просит на неё взглянуть. И всё бы ничего, если бы мы были в моей квартире, где я мог быть уверен, что эта хрень – в смысле, информация с моего компьютера – будет под защитой. Но мы были на работе. А на работе начальство следит буквально за каждой буквой, которую я набираю на клавиатуре.