Несмотря на упорное сопротивление Красной Армии, фашистские войска продолжали продвигаться вперед. Казалось, Сфинкс засмеялся, и мир прекращает свое существование.34 Летом 1942 года они вплотную подошли к столице Кубани – городу Краснодару.

Муж бабушкиной сестры (Евангелины Петровны) – Николай Иванович Мрякин – партийный работник, инженер по специальности, был назначен ответственным за взрыв предприятий пищевой промышленности в Краснодаре. С утра до вечера он мотался из одного конца города в другой, проверял надежность заложенной взрывчатки. Однажды утром он пришел к Агриппине Петровне и сказал: «Груня, не переживай, я пришлю за вами подводу. Собирай с детьми вещи. Будем эвакуироваться по мосту через Кубань в сторону станицы Саратовской». Подвода не пришла.

Утром следующего дня, 9 августа 1942 г., в 6 часов утра затрещал репродуктор (черная тарелка на стене). Диктор объявил, что враг остановлен в районе станицы Новотитаровская (примерно, в 25 км от города), а в это время мимо двора, по ул. Кирова уже грохотали немецкие танки.

Оккупация

Немцы впервые во Второй мировой войне применили на Кубани «душегубки» – спецмашины с металлическими фургонами, куда заталкивали битком людей. Машина выезжала за город, а угарный газ от двигателя автомобиля поступал внутрь фургона. Люди в жутких страданиях погибали. За городом тела сбрасывали в противотанковые рвы и засыпали землей.

Голод

Подростки приносили от немецких полевых кухонь картофельные очистки. Их мололи на мясорубке, лепили оладьи и пекли на касторовом масле, которое притащили пацаны в огромных стеклянных бутылях с разбомбленных аптечных складов. Вонь стояла несусветная, но ели.

Руслан (мой дядя) укатил из под носа немецкого часового со склада огромную 200-литровую железную бочку с маслом. Радость. Сбежались все жители двора, кто с чем – бидонами, кастрюлями, чайниками набрать масла. Открыли бочку, а там – машинное масло. Все равно пекли картофельные оладьи на нем.

После Сталинградской битвы и разгрома группировки войск генерал-фельдмаршала Паулюса под Сталинградом, немцы, боясь следующих войсковых «котлов» (окружений), начали спешное отступление с Кавказа.

Краснодар был освобожден от немецко-фашистских войск 12 февраля 1943 года, а уже в марте мой дядя Руслан Никитич был призван в армию и отбыл на фронт.

Вначале он служил в войсках НКВД, которые следовали за наступавшими частями Красной Армии, ликвидируя остаточные соединения противника, и ведя борьбу с различными бандитскими группировками националистов на Украине и в Прибалтике.

Расскажу о первой боевой награде, полученной дядей в ходе одной из боевых операций.

В середине сентября 1943 года в штаб полка поступило донесение о том, что в глухом массиве Хинельских лесов в полосе Брянского фронта скрывается банда украинских националистов, пытающаяся нащупать проход в соседние Брянские леса, и соединиться с регулярными немецкими частями, отходящими под ударами Красной Армии на запад.

В промозглый вечер в район операции выехала передовая группа разведчиков. Несколько позже за ними на двух крытых грузовых машинах выехала спецгруппа войск НКВД.

Ночью остановка. Спешились, двумя группами стали просачиваться сквозь чащобу в сторону большой поляны, среди леса, где, по сведениям разведчиков, в большом двухэтажном деревянном доме бывшего лесничества расположился штаб одного из отрядов Украинской повстанческой армии.

Перед самым рассветом пошел дождь. Мелкий и частый, будто его просеяли сквозь сито. Он падал невесомо, с монотонным шуршанием, покрывая лица и одежду серебристо-тусклой холодной пылью. Завернувшись в маскхалаты, бойцы лежали среди валунов, сами похожие на камни своей неподвижностью. Поступил сигнал о том, что внешняя охрана дома ликвидирована, и бойцы стали окружать темную громаду здания. Командир приказал Руслану занять позицию в торце дома у самой стены.