– Боря, иди-ка отсюда,– посоветовал, Владимир.

Борис знал характер своего бывшего друга, знал, что если Вовка влез в драку, то пока стоит на ногах, драки не кончит, а будет биться до победы или до почётной ничьей. Пробормотав ещё несколько угроз, Борька скрылся, а Владимир остался с Галиной. Девушку трясло от пережитого, Владимир взял её под руку и довёл до дома.

– Володя, можешь меня пока провожать домой? Я боюсь Борьку, он же с Жучей дружит.

На следующий день, дождавшись Галину, они медленно пошли по улице.

Вдруг Галина спросила:– Володя, ты хотел бы целоваться?

– Иногда хочется, иногда нет.

– А я тебе, Володя, хоть чуточку нравлюсь?

– Мне не чуточку, а сильно нравишься…

– Рыцарь ты мой,– засмеялась она,– а давай учиться целоваться, а то я тоже не умею, а попробовать охота,– закрыв глаза, попросила,– поцелуй.

Он даже не мог вспомнить потом, куда же он её чмокнул. Именно чмокнул, а не поцеловал, был громкий звук «чмок», и была несказанная радость, которая возросла после того, как сама Галка поцеловала его в губы и, поцеловав, убежала домой.

И было ему так хорошо, что он готов был взлететь и парить над таким чудесным миром, в котором была и жила девушка Галина. Первый в его жизни поцелуй наполнял парня гордостью, делал взрослее, а Галина становилась ему самой близкой девчонкой, за которую стоило и подраться даже не с Борькой, а самим Жучей. Жизнь с этого дня наполнилась чем-то новым, он стал следить за своей внешностью и даже штанга, которой он занимался второй год, стала вроде легче и послушней.

Зима Забайкальская – суровая зима, но и в суровую зиму, если одеться потеплее, можно сходить на лыжах за город, или покататься на городском катке. В зимний морозный день воздух сверкает от снежинок, а снег видится голубым и кажется, просвечивает насквозь. Берёзки стоят в бахроме инея, переливаясь искристым сиянием под лучами холодного солнца. Ветки сосен гнутся под тяжестью снега, в колке, даже в самые лютые морозы, слышно журчание ручья. По заснеженным берегам видны бесчисленные тропки оставленные рябчиками, здесь они кормятся почками и семенами трав, и всюду на снегу следы, следы, следы....

Собо'лька – его четвероногий дружок, радовался свободе и носился сломя голову по рыхлому снегу. Набегавшись, начинал обнюхивать и разгребать снег в местах, где чуял мышей, грёб снег и скулил до тех пор, пока хозяин не отгонял его. Иногда пёс поднимал с лёжки зайца, бросался за ним, терял и начинал виновато скулить.

– Что! Не догнал? – спрашивал Владимир Собольку и успокаивал не в меру разгорячённого охотничьим азартом друга.

Лес Владимир любил и знал лесные окрестности на многие километры, за эту его любовь лес одаривал его урожаем грибов и ягод, а где будет урожай ягод, он знал уже с весны. Летом мог сам заночевать в лесу и, когда его спрашивали: – Не страшно тебе одному в тайге ночами? просто отвечал,– а кого в лесу бояться? Худым людям там делать нечего, а зверь не подойдет, летом всякий зверь в тайге сыт.

Начали они с Галкой ходить на каток. Каждую осень, стадион в городке заливали водой. Пока не было крепких морозов, лёд был гладким, без трещин и давал приличное скольжение, но в морозы, когда сама земля, не выдержав стужи, трещала, каток тоже покрывался трещинами, трещины заливали водою, но вода не растекалась, и ровная ледяная поверхность покрывалась буграми. Каток был единственный и поэтому на него всё равно ходили, выбирая для катания ровные участки, вечерами лёд освещался, и играла музыка. В тёплые вечера на катке было не протолкнуться, такие вечера любила Галка. Каталась девушка сносно, а когда они брались за руки, то получалось просто здорово. Коньки у них были свои, и им не надо было стоять в очереди. Они выходили на лёд, в тёмном углу украдкой целовались, и катались до тех пор, пока у Галки не начинали замерзать ноги. В раздевалке снимали ботинки и грели ноги у круглой железной печки. Сидели на лавочке и тихо говорили о том, как им очень и очень хорошо.